Фото: © Евгений Биятов/РИА Новости
Как мне видится перспектива ближайших 4–5 лет сегодня, за день до нового, 2015 года? Еще пару недель назад вероятности тех или иных будущих событий, поворотов, решений представлялись бы мне другими. Вероятно, так же они изменятся и вскоре после написания этих строк.
Война и мир
Начну с фона: фона мирового и фона российского.
На мой взгляд, глобальный кризис 2008–2009 годов обозначил переход в другой исторический период. По существу, мировое развитие достигло такой точки, в которой степень зависимости стран друг от друга оказалась больше, чем возможности их координации. И это создает проблемы. Нужно либо создавать более жестокую и тонкую систему международной координации – что «большая двадцатка» провозгласила в 2009 году, но не смогла осуществить. Либо нужно ослаблять степень зависимости, уходить в центробежные процессы, деглобализироваться, образовывать региональные блоки. На мой взгляд, мировое развитие пошло по второму сценарию, и Украина – одна из жертв этого сценария. Оказавшись на границе образующихся региональных блоков, страна стала разделяться этими силами.
В этом смысле то, что происходит в России, легло в деглобализационную волну, которая обостряет наши проблемы и грозит опасными последствиями.
Всю весну 2014 года я считал, что в мире распространяется запах мировой войны, – мы гораздо ближе к ней, чем может казаться. Думаю, что этот запах и сейчас не до конца развеялся. И нам очень важно иметь это в виду. 1914 год повторяется. Тогда, в 1913–1914 годах, считалось, что идет политическая игра и никто не собирается воевать. А на самом деле война была уже на пороге. Она начинается с цугцванга – когда один из участников глобальных процессов загнан в угол и вынужден нападать.
Простой выбор
В 2011 году в ходе работы над Стратегией-2020 мы провели большую работу и констатировали, что нет выхода из кризиса в прежнюю модель роста. Нужно было ее менять, но ее не сменили. В итоге старая модель начала останавливаться. Все развитие российской экономики с 2011 по 2014 год – это затухание инвестиционной активности с редкими толчками вроде Олимпиады. Поэтому безотносительно к конфликту с Западом и санкциям мы все равно близки к его остановке.
Грубо говоря, есть два варианта, как снова запустить мотор. Либо нужно создавать качественный инвестиционный деловой климат с высоким уровнем доверия и прочими гарантиями, чтобы в экономике заработали частные инвестиции, – это либеральный сценарий. Либо можно этого не делать, а производить государственные инвестиции. Это мобилизационный сценарий. На мой взгляд, вокруг этого сейчас и идет борьба групп во власти и их представлений о дальнейшем развитии. Тем временем мы пока остаемся в инерционном сценарии.
Инерционный сценарий – это полумеры: движение чуть-чуть туда и чуть-чуть сюда. Я думаю, что отчасти этим объясняется и «черный понедельник»: власти одновременно пытались либерализовать курс рубля и вбросить государственные деньги через государственные компании.
В принципе, держаться на плаву при таком инерционном курсе возможно, но это требует колоссального искусства и ручного управления. Это осуществимо, когда есть подушка – нефтяная рента. Сейчас ренты все меньше, поэтому вероятность сохранения инерционного курса, впервые за последние 15 лет, упала существенно ниже 50%. Это значит, что придется делать выбор.
Весы качнулись
Я полагаю, что в основном этот выбор уже сделан.
В этом году мы с коллегами по экономическому факультету МГУ попытались оценить вероятность движения по мобилизационному или либерализационному пути в разных экономических областях: Кирилл Никитин оценивал происходящее в налоговой политике; Андрей Шаститко с коллегами рассматривали конкурентную и промышленную политику; Олег Буклемишев и его Центр исследований экономической политики анализировал, куда направлена мировая конъюнктура; Олег Карасев с командой смотрел, что с инновационным процессом. Краткий общий вывод: все-таки весы склоняются к мобилизационному варианту.
Предыдущую оценку мы проводили по состоянию на конец октября, а на днях попытались ее освежить в свете последних событий. На конец октября вероятность сценариев в нашей модели выстраивалась таким образом: в районе 50% – инерционный сценарий, 40% – мобилизационный и 10% – либерально-прорывной. Сейчас, по нашему общему мнению, вероятность инерционного сценария снизилась ниже 40%, вероятность либерально-прорывного – не изменилась, а мобилизационного – выросла.
Поясню на примере налоговой политики.
