Ирина Шрайбер. Фото из личного архива
В 2015 году было принято Парижское соглашение — международный договор, цель которого — удержать годовой прирост средней температуры в пределах 1,5 °С. Но несмотря на все усилия подписантов, по данным нового межведомственного доклада United in Science 2021 («Единство в науке»), количество парниковых газов держится на рекордном уровне, то есть Земля продолжает нагреваться.
Закономерным следствием борьбы с глобальным потеплением стало вручение Нобелевской премии по физике за математическую модель климата. О том, почему это важно и какую роль играет физика в мире, журналу «Будущее» рассказала Ирина Шрайбер, кандидат физико-математических наук, действующий член международных коллабораций CDF (Фермилаб, США) и CMS (CERN, Швейцария), научный сотрудник Центра европейских ядерных исследований (CERN, Женева).
— Первую часть Нобелевской премии по физике в 2021 году присудили за модель климата Земли. Почему это открытие настолько важно и какое влияние окажет на наш мир?
— Начнем с технической части, которая для меня как ученого наиболее важна. Мы можем долго рассуждать на тему глобального потепления, но нужна математически обоснованная модель. Она создается с учетом всех физических процессов, происходящих на Земле и в ее атмосфере, и играет большую роль в дальнейшем исследовании, потому что мы опираемся на точные данные, предоставленные учеными. Насколько точны эти данные, ведь всегда есть вероятность ошибки, и насколько правильна эта модель, покажет время.
Второй аспект — актуальность климатической повестки во всем мире, в том числе в России. Физика не должна оставаться в стороне от таких проблем, и немного пиара ей тоже не помешает. Точные фундаментальные науки порой остаются за кадром, и кажется, что они не вовлечены в решение глобальных вопросов. Но эта Нобелевская премия четко показала, что на самом деле физика играет большую роль в изучении Земли. Если суммировать: физика дала рассуждениям об изменении климата научную базу, и это помогло обозначить роль фундаментальных наук в нашем мире.
Немного странно задавать вопрос "как в России с наукой" человеку, который из России уехал 20 лет назад и, судя по всему, ни с кем там давно не коллаборирует.
Ирина Шрайбер, по-моему, сильно оторвалась от нашей почвы и от того, что происходит с наукой. У нас она захвачена бюрократией, которая борется сама с собой в части написания и защиты липовых диссертаций. В экономической науке, с которой немного знаком, ничего радостного нет, есть, конечно, очень хорошие ученые, но хорошей системы нет, а куча липовых статей и диссертаций присутствуют.
В математике. физике и биологии состояния не знаю, но по судьбам знакомых мне людей, ничего хорошего не вижу: или бросили занятия наукой или уехали за границу. Тут ведь не только сама наука и финансирование ее, но еще и жуткая несвобода, и ограничение контактов с зарубежными учеными и мрачная атмосфера засилья охранников. Не знаю насколько подающим надежды был математик, аспирант МГУ Азат Мифтахов, но попав на зону, ему непросто будет сохранить свой талант, а срок у него 6 лет.
Спешу Вас порадовать (посмешить ?). В томских вузах в этом году бюджетных мест на специальности, требующие результаты ЕГЭ по физике, было больше, чем всех выпускников школ области, рискнувших писать экзамен по указанной дисциплине. В политехе выкручиваются тем, что требуют вместо физики информатику (в т.ч. даже на ФТФ).
Я родился в Томске, мой отец был выпускником Политеха. Печально то, о чем Вы рассказываете, тем более, что Томск университетский город, в котором были хорошие школы физиков, математиков и механиков. Зато в нашем вузе на специальности экономистов и менеджеров лет 10 нет бюджетных мест. В этом году нет ни одного студента. Кому захочется учиться за деньги, если есть бюджет на другие специальности? Так что кафедра наша доучит остатки студентов и летом 2024 года, если не раньше, закроется. Мне в мои 70 не страшно отойти от дел, но молодых коллег очень жалко. Они вот сейчас над диссертациями работают.
Немного странное интервью. У нас есть полно народу, кому интересно заниматься наукой. Еще столько же людей, кто еще не пробовал заниматься наукой и не понял, что это его или её призвание. В стране нет никаких условий для того, чтобы попробовать себя в науке и заниматься ей. К чему хорошему приведут новые запреты и регулирование связей с иностранными университетами? Ни к чему хорошему. Теперь остается лишь уехать в иностранный универ, чтобы можно было развиваться в своей области на мировом уровне.
Нобелевская премия как цель - так себе цель. Для страны важнее большое количество ученых в прикладных задачах. Нобелевская премия - это 95% личная заслуга самого ученого и 5% помощь государства. Обратного соотношения не добиться. Это не спорт, где олимпийские медали в Сочи на 90% были заслугой государственной допинговой программы.
Для развития науки надо прекратить заниматься гигантоманией с желанием быть первыми во всяких конкурсах и смотринах. Важно поддерживать молодежь на научных чемпионатах, но не ставить это самоцелью. Цель должна быть прагматичной - открытия, патенты, конечный продукт, еще больше открытий и, если возможно, с прикладной областью. БОльшую часть науки должна регулироваться через индустриальные организации, а не чиновниками. Они не знают и не понимают, что индустрии действительно надо.
Ну а самое главное, надо навести порядок с купленными учеными степенями и фабриками по производству диссертаций. Это вместе с дутыми профессорами и докторами наук уничтожают науку сильнее всего. До тех пор, пока в РФ это просто бумажка, которую может купить любой дурак с деньгами, не будет у ученой степени никакого престижа. Первым делом гнать Вовочку в шею его же купленной диссертацией. А там, гляди, "успешные люди" не только за счет воровства из бюджета будут появляться.
Про сексизм ничего не скажу. Прошли времена, когда у женщин карьерный успех мог быть только через постель.
Сама Ирина:
Ну не может быть 50% женщин в STEM! С моей точки зрения, интерес к техническим наукам у женщин гораздо меньше, чем у мужчин.
.
Кристина о словах Ирины:
Ирина ... о неистребимости сексизма в науке.
"мужчины значительно больше выражен интерес к физике, чем у женщин"
"К тому же распространено мнение, что это очень сложно и женщине там не место."
"Но нас это просто реже интересует."
Отличный план распространять стереотипы
суперважные темы, но при этом интервьюируется какая-то мутная тётя, которая не работает в ЦЕРНе, а гастролирует с лекциями про "квантовое сознание", насколько я понимаю.
можно узнать, откуда у вас данные о том, что героиня интервью не научный сотрудник ЦЕРНа?
не смог найти упоминаний о ней в связи с ЦЕРНом, или списка работ, где это было бы видно. Диссертацию (на русском) - нашел (коллаборация с UChicago), и еще три работы без цитирований. в системе идентификации учёных, которая сейчас широко используется в публикациях - пустой профиль (https://orcid.org/0000-0001-8654-5973). буду рад увидеть ссылку на её профиль в ЦЕРНе, или даже любой другой научной организации.
https://inspirehep.net/authors/1028719; https://www.researchgate.net/profile/Irina-Shreyber-2;
http://cds.cern.ch/record/2782140?ln=en
ну подождите - на сайте ЦЕРНа это пре-принт доклада на школе в Каунасе (CAS - CERN Accelerator School 2021 : Introduction to Accelerator Physics, Kaunas, Lithuania, 5 - 18 Sep 2021); на HEP - отметьте single author / less than 10 authors - получите как раз те три публикации, которые я упомянул. ResearchGate или GoogleScholar не рассматриваем, каждый может создать себе любой профиль, в принципе.
по мне так странновато для активного ученого выглядит результат гугления "Irina Schreyber CERN".
Ну кого нашли журналисты - того и написали. Они же не разбираются ни в каких вопросах. Кристине сказали что учёный-физик - она и пишет "учёный-физик". На визитке написано.
Из этих трёх работ одна курс "Введение в электромагнетизм", вторая диссертация 2009 года и третья научная статья 2007 про поиски новой физики за пределами Стандартной модели.
Этот конечно лучше чем у меня например, но авторитет как ученого видимо не столь велик.