64-летний Сайди Вахиевич Янгулбаев до вчерашнего дня имел статус федерального судьи в отставке: с 2012 по 2015 год он работал в коллегии по уголовным делам Верховного суда Чечни. Однако вчера ВС республики сообщил о прекращении действия его статуса и, соответственно, лишении неприкосновенности по причине «несоответствия требованиям статуса судьи в отставке» с 4 декабря 2021 года. В середине января Сайди Янгулбаев вместе с дочерью покинул Россию — через несколько дней после того, как в его квартиру в Нижнем Новгороде ворвались силовики и принудительно вывезли жену судьи Зарему Мусаеву в Чечню (МВД республики сообщало о ее поездке на «допрос по делу о мошенничестве»; сейчас женщина арестована по обвинению в нападении на полицейского, ст. 318 УК РФ). Чуть раньше из страны уехал старший сын судьи Абубакар Янгулбаев, юрист «Комитета против пыток» (Комитет был внесен в реестр иноагентов, но ликвидировал организацию; Янгулбаев сообщал о похищении 40 своих родственников в Чечне). Младший сын Ибрагим Янгулбаев находится в федеральном розыске по делу о призывах к терроризму (ст. 205 УК РФ). Это первое большое интервью Сайди Янгулбаева после отъезда из страны.
— Человек, передавший нам ваш контакт, сообщил, что вы заболели. Вы готовы говорить, учитывая самочувствие?
— Да, заразился омикроном, когда уезжал из России, видимо, в аэропорту или в дороге. Было тяжело, но сейчас гораздо легче, хотя с психологическим состоянием наоборот — супруга-то сидит ни за что, к ней никого не пускают, это беспредел. Весь мир об этом знает, а Кремль молчит. Вроде бы я был назначен указом президента, так можно же было с 2015 года поручить кому-то разобраться со мной, ну хотя бы в 2017 году, когда я к нему обращался (к президенту Владимиру Путину из-за преследований младшего сына Ибрагима по обвинению в экстремизме. — Republic). Но мои заявления тогда отправили в Чечню — в те органы, на которые я жаловался и работников которых просил привлечь к ответственности.
Как сообщал изданию «Кавказ.Реалии» (Минюст РФ внес издание в реестр иностранных агентов) Ибрагим Янгулбаев, он, его брат Абубакар и отец Сайди в 2015 году были вывезены в резиденцию Рамзана Кадырова и избиты из-за конфликта Ибрагима и местных властей, по мнению которых Янгулбаев-младший является администратором популярного оппозиционного телеграм‑канала «Адат» (признан в республике экстремистским). В 2017 году в отношении Ибрагима были возбуждены уголовные дела об экстремизме и финансировании экстремистской деятельности, он провел в СИЗО полтора года и обращался в ЕСПЧ с жалобой на пытки; в связи с частичной декриминализацией статьи 282 УК РФ Ибрагим Янгулбаев вышел на свободу в январе 2019 года.
— Напомните о событиях 2015 года и своем обращении к президенту в 2017 году.
— В 2015 году 18 ноября ночью нас повезли в резиденцию (Рамзана Кадырова. — Republic), избили всех, и в ту же ночь — на 19 ноября — меня заставили написать заявление об отставке по собственному желанию в квалификационную коллегию судей Чечни. Пригрозили, если я не напишу и не уйду, сына Ибрагима я больше не увижу. Но я не думал, что мое заявление рассмотрят в тот же день, ведь это не предусмотрено положением о работе квалификационных коллегий, тем более я в заявлении не привел причин для своей отставки. Утром 19 ноября я ходил на работу, сообщил председателю коллегии и заместителю, что произошло, они головы опустили, сказали «ничего не можем сделать» и прекратили мои полномочия. В 2017 году, когда сына забрали второй раз (по подозрению в экстремизме. — Republic), месяц продержали по подвалам и дали 15 суток, я написал во все федеральные органы власти, правозащитникам и выехал с семьей 27 августа 2017 года из Чечни. И больше там не появлялся, заблокировал телефоны и не общался с родственниками, потому что им было опасно со мной связываться. Думал, в центральной части России будет проще, но теперь они пошли по третьему кругу.
— Вы имеете в виду решение Верховного суда Чечни о лишении вас статуса судьи в отставке?
— Да, тот же самый концерт. Это незаконно, ведь если судья в отставке или при исполнении что-то совершит, особенно тяжкое или особо тяжкое преступление, порядок все равно такой: следственные органы, если намерены возбуждать уголовное дело, обращаются к генеральному прокурору России, тот выходит с представлением в высшую квалификационную коллегию судей РФ, чтобы дали согласие на возбуждение дела. И уже потом прекращаются полномочия или назначается отставка. Но в Чечне знают, что в Москве им согласия не дадут, и идут по легкому пути: обращаются в коллегию судей Чечни, а она находится под сапогом Кадырова и выполняет все указания.
По закону о судьях («О статусе судей в РФ». — Republic) меня должны уведомить, что вопрос о прекращении статуса вообще рассматривается, ознакомить с представлением председателя ВС Чечни Гардалоева (вышел с инициативой о прекращении отставки Сайди Янгулбаева. — Republic), а я должен написать возражения, и их тоже должны рассмотреть. Единственное основание, на которое они могут сослаться сейчас, указано в статье 3 закона «О статусе судей в РФ», — судья не в праве иметь вид на жительство или гражданство иностранного государства. Но и тут никак, ведь я еще ни в одно государство не обращался за политическим убежищем, вида на жительство не имею, гражданства — тем более.
Согласно ст.13 Закона «О статусе судей в РФ», полномочия и отставка судьи в РФ могут быть приостановлены по решению суда, если тот признает судью «безвестно отсутствующим» (решение должно вступить в законную силу), в отношении него возбудили уголовное дело или он баллотируется на выборах.
Я уехал и нахожусь в выжидательной позиции — может быть, разрешится мой вопрос, с моей семьей, может быть, удастся вернуться. Но пока находиться там опасно.
— То есть для вас было ожидаемо решение ВС Чечни?
— Я этого вообще не ожидал, но понял, что что-то произойдет, когда мне не пришла пенсия. Мне ведь положено пожизненное содержание, и оно, кстати, было бы выше 100 тысяч рублей, если бы я доработал три года, а не подал в отставку в 2015-м. Но сейчас моя пенсия 58 962 рубля. Эти деньги мне всегда поступали 1–2 числа каждого месяца, но тут не пришли.
Кроме того, я ведь мог получить пенсию сразу с 19 ноября 2015 года, то есть с момента прекращения полномочий. Пенсию назначили бы, если бы я написал заявление на ее получение. Но я не писал, ждал до 30 июня 2017 года, потому что мне сказали, что я смогу вернуться и снова быть судьей, «как только сын твой придет домой без уголовного дела». Поэтому я ждал и обращался за пересмотром решения о моей отставке в квалификационную коллегию, но его не рассматривали, боялись, а потом сын залетел второй раз. Тогда я понял, что обратно в суд мне дороги нет, и в июне 2017 года я написал заявление на назначение пенсии. Но мне ни черта не выплачивали, пришлось обратиться к адвокату, он стал этим заниматься, и я увидел пенсию только в сентябре 2020 года, правда, с выплатой задолженности за весь 2020 год. Задолженность за 2017, 2018 и 2019 годы составляет более 1,7 млн рублей. И они обязаны мне ее выплатить, мой адвокат дошел до судебного департамента РФ, но даже после его решения и направления платежных поручений в ВС Чеченской республики выплачивать не стали. Я даже слов не нахожу.
— Вы будете обжаловать решение суда о прекращении отставки?
— Да, сейчас мой адвокат должен получить это решение и обжаловать его в высшую квалификационную коллегию судей РФ. Если там работают по закону, то моментально отменят решение о прекращении отставки. Я очень сочувствую моим бывшим коллегам, не завидую им. Я их призывал: зачем собираете грехи, оформляете заказные дела, почему не уходите?
— В таком случае сколько «заказных», как вы выразились, дел поручали вам?
— Я видел два или три сфабрикованных дела и отказывался от них. О чем были эти дела, я не помню, потому что мы не изучали обстоятельства и не рассматривали дела по существу, ВС — это ведь апелляционная инстанция: отменить, смягчить или утвердить приговор, отправить дело на пересмотр. Каждый раз я ходил к зампредседателя (Тахиру Мурдалову. — Republic) и отказывался, говорил, что можете меня уволить тогда. Он соглашался отписать дело другому судье. Единственное такое дело, в котором я находился, но не на позиции председательствующего судьи или докладчика, — дело Руслана Кутаева (чеченский общественный деятель; правозащитный центр «Мемориал» (внесен в реестр иноагентов) признал его политзаключенным после того, как в 2014 году Кутаев организовал в Грозном научную конференцию о депортации вайнахов в 1944 году, не согласовав ее с властями Чечни; был похищен и избит, осужден по обвинению в хранении наркотиков в особо крупном размере, освобожден в 2017 году после отбытия наказания. — Republic). Я и коллеги очень боролись за это дело, ходили к председателю: «давай отменим приговор», «давай на новое рассмотрение отправим», видно же было, что подбросили наркотики. Нам отвечали прямо — прокурор против, он скажет Даудову Магомеду (в настоящее время спикер парламента Чечни, известен как «Лорд». — Republic), он скажет Рамзану Кадырову, и нас всех повезут в его резиденцию. И делать было нечего, мы договорились и скинули Кутаеву полгода и убрали ограничение свободы.
— Вы знакомы с нынешним председателем ВС Чечни Алавдином Гардалоевым? Почему, как вы считаете, он вышел к коллегии с инициативой о прекращении вашей отставки?
— Когда я работал в Верховном суде, он был председателем Гудермесского суда, конечно, мы знакомы. Мы были в нормальных отношениях, виделись, когда он приходил в Верховный суд, здоровались. Думаю, он готов выполнить любой каприз, ведь помог ему получить эту должность Делимханов (Адам Делимханов, депутат Госдумы от «Единой России». — Republic), который теперь грозит отрезать нам головы — специально, чтобы отвлечь внимание от того, что они совершили: похитили мою супругу, нарушили неприкосновенность моего жилища. И для того же они говорят, что мой сын — администратор канала «Адат», что я имею к этому какое-то отношение, а я смартфоном только что начал учиться пользоваться. Говорят, что сын оскорблял наших святых. Все это неправда.
— В среду в Чечне прошел «митинг проклятий» вашей семьи. Вы наблюдали за ним?
— Да. И то, что люди туда вышли, я могу объяснить только тем, что их туда выгнали. Так обычно и делают: бюджетникам грозят увольнениями, студентам — отчислениями. И многие из тех, кто шел вчера на площадь, узнали, зачем они там, только когда пришли, а обратно их не выпускали. Людям сказали, будто мой сын Ибрагим оскорбил Кунта-Хаджи (Кишиева, суфийского шейха; жил в 1812–1867, призывал к ненасилию во время Кавказской войны/покорения Чечни Российской империей, умер в ссылке в Вологодской губернии, но на Кавказе частью последователей считается не умершим. Почитается как святой значительной частью чеченцев. — Republic). Я как верующий чеченец верую в Аллаха, делаю пять раз намаз, держу пост, моя семья — последователи Кунта-Хаджи, и я знаю точно: мой сын ничего не говорил плохого про него. Кадыровцы говорят, что он [Кунта-Хаджи Кишиев] живой, где-то по миру ходит и скоро вернется. Но это же глупость: человек, который умер 200–250 лет назад, как может быть живым? Я верующий, но еще я и логично рассуждаю: люди не живут 250 лет. Это говорил мой сын, и я его поддерживаю. Он сказал между нами это, в семейном чате, а я ему сказал, давай не трогать эту тему, оставь ее Всевышнему, Он все знает.
Митинг в Грозном
Кадр ютуб-канала «Рамзан Кадыров»
— Выше вы упомянули высказывание господина Делимханова, в беседе с «Коммерсантом» его коллега по Госдуме Шамсаил Саралиев объяснял угрозу «отрезать головы» метафорой, непереводимой с чеченского языка, но не прямой угрозой действия…
— Им нравится, когда отрезают головы. В первую чеченскую войну так и делали, воевать были не мужчины, поэтому пленникам отрезали головы. И я бы никуда не уехал, если бы закон действовал в России, если бы был защищен законом. А как я защищен, я понял 20 января, когда десятки раз звонил в УФСБ по Нижнему Новгороду и никто не приехал и даже, наоборот, помог похитить мою Зарему. И до сих пор с ней нет никакой связи, адвокатов к ней не пускают. Когда ее забирали, звучало какое-то дело о мошенничестве, филькина грамота, я знал, что ее берут в заложники.
Никто нам не помог, а я-то думал, что, хотя бы такая серьезная организация, как ФСБ, поможет, но они только в дурачка играли, говорили «вот-вот приедут».
И когда не приехали, я раз на двадцатый снова позвонил в их управление и сказал: «Спасибо большое, мою жену похитили, спасибо, что вы в этом приняли участие» — и трубку положил.
— Там, где вы сейчас, есть чеченская диаспора, вы поддерживаете с ней связь?
— Не общаюсь ни с кем, кроме правозащитников. Ранее я сказал, что ненавижу Чечню, но я хочу, чтобы меня поняли правильно — я ненавижу не Чечню, а власть Кадырова. Чечню я люблю. Он говорит, что его выбрали главой 99,7%, но, когда Путин его оставит, эти 99,7% будут охотиться за ним и его соратниками. Когда Путин уйдет, и, если он это сделает, не назначив в Чечню образованного человека, у России снова будут проблемы. Народ поднимется, потому что Россия его бросила на произвол, и Кадыров над ним издевался. И народ будет требовать независимости. Я лично этого не хотел и не хочу.
— В четверг от вас публично отреклись родные, оставшиеся в Чечне. Вы об этом знаете?
— Да, видел в интернете. Два моих родных брата и брат жены, да. Их довели до слез, устроили этот спектакль, сделали монтаж, будто мой сын оскорбляет Кунта-Хаджи, вклеили какие-то слова из семейного чата, будто сын оскорбляет дядю. Отказались, ну пусть отказываются, что делать? Они в таком состоянии… И никто не говорит, почему невинную женщину, Мусаеву Зарему мою, насильно забрали, тащили волоком больную женщину, ей нужны уколы пять раз в день. Об этом никто не говорит, только отвлекают от этого. Дикие люди — дикие нравы. Образованные люди так не делают.
— Какой выход вы сейчас видите из ситуации?
— Не знаю, помогают международные правозащитники, журналисты, ЕСПЧ обязал Россию ответить до 7 февраля.
Но только Путин может приструнить Кадырова, который не воспринимает критику и какого-то инакомыслия.
Ни я, ни моя семья никогда не были его сторонниками и сторонниками той войны. Мы знали, что жить вне России будет очень тяжело. И я лично всегда был за то, чтобы у нас был русский (глава республики. — Republic), говорил, «уж лучше пусть русский Иван». Хотя сейчас и «русские иваны» совсем другие, тоже хорошие деньги жрут. А в советское время были нормальные люди, с одной тещей, и я хотел, чтобы у нас было как в советское время. И никогда не хотел войны. И не уезжал никуда, спасал своих детей по подвалам в войну, там же им образование давал.
И я хотел бы добавить. Все-таки я ведь был назначен судьей указом президента России. На конкурсной основе выиграл у восьми достойных людей. Почему сейчас, когда весь мир говорит об этом, Путин молчит? Почему он не проверит, не войдет в ситуацию? Он же все-таки гарант Конституции. Я очень на него обижен. Но ничего, я прожил свою жизнь, и, если мне отрежут голову, я попаду в рай, а те, кто это сделает, — в ад. На все воля Аллаха, и, если придут отрезать голову, пусть сделают это достойно, лицом к лицу, а не стреляют в спину, как уже делали это.
Арина, вы пишите, что сейчас Сайди Вахиевич Янгулбаев находится в возрасте 64 лет.
В 2003 году он начал работу в системе чеченских судов с должности помощника судьи, как сообщает теле-канал «Дождь» (23.01.22 передача Василия Полонского), то есть Янгулбаеву было 45 лет, он был взрослым состоявшимся мужчиной. В Википедии по биографии Янгулбаева указано только лишь «сделал карьеру в следственных органах Чеченской республики». Журналист «Дождя» Полонский говорит, что ему не удалось ничего найти по биографии Янгулбаева.
Арина, сможете ли вы сообщить, а чем именно занимался Саид Янгулбаев до достижения им 45-ти летнего возраста? Как именно он сделал карьеру в следственных органах?
Чем бы ни занимался Саид Янгулбаев до достижения им 45-ти летнего возраста, к этому вряд ли имели какое-то отношение его дети (которым хотят то ли отрезать то ли оторвать голову) и уж тем более его жена (которая сидит за решёткой).
Журналистка предполагает полную картину и разную информацию. Вопрос как человек сделал карьеру в Чечне имеет значение при рассмотрении данной ситуации. Ну чтобы было меньше слез про кровавый режим. Возможно тут мы имеем дело с его активным участником расправ. Может быть.
Ну какое это имеет значение?
Допустим, старший Янгулбаев ничем не лучше тех, кто посадил в клетку его жену и собирается оторвать голову его детям. Значит ли это, что брать больную пожилую женщину в заложники - это норм? По-моему, нет. Если старший Янгулбаев лучше своих оппонентов (для простоты оставим за скобками вопрос, что значит «лучше-хуже»), то тем более нет.
Не знаю, какой логикой руководствуетесь вы, но у меня выходит, что кто на самом деле старший Янгулбаев - в данном случае вообще не важно.
Конечно не стоит никого брать в заложники. Но для полноты картины мне было важно знать чем знаменит этот человек.
.
Мы сейчас читаем его слезливый рассказ как ему недоплатили пенсии, после решения суда, как он пишет. Что такое решение суда в Чечне он тоже рассказал чуть раньше. Когда он сажает - это все нормально. Когда его сажают - это беззаконие. Ну и конечно Верховный суд это совсем незначимый орган как он пишет. Что смешно слышать из уст судьи. Человек как мне кажется себя пытается выставить сильно белым, хотя похоже что все немного не так. И в Верховный суд он попал не из адвокатов. Так что пусть он прошел большой.
Вы вправе верить в розовых пони, которые кушают радугу и какают бабочками. У тех людей, которые в сказки не верят, фраза из Википедии «сделал карьеру в следственных органах Чеченской республики» вызывает вопросы. Верить в то, что члены семьи, к примеру, сотрудников НКВД 1937 года, не знали, чем заняты их кормильцы, более чем наивно
Масштабы беззакония растут, скрывать уже не получается. Этот очередной вопиющий случай подтвердил не только то,что в стране не осталось закона, но и то, что глава Чечни неуправляемый жестокий самодур. Никому он не подчиняется. Похоже, его в кремле боятся. Или просто не знают, что делать.
Очень достойный человек.
Вы это серьёзно? Чеченский судья в отставке сейчас только что публично признался в совершении им преступления, предусмотренного ст. 305 УК РФ «Вынесение заведомо неправосудного судебного акта», наказание до 10 лет лишения свободы:
.
«Я и коллеги очень боролись за это дело, ходили к председателю: «давай отменим приговор», «давай на новое рассмотрение отправим», видно же было, что подбросили наркотики. Нам отвечали прямо — прокурор против, он скажет Даудову Магомеду (в настоящее время спикер парламента Чечни, известен как «Лорд». — Republic), он скажет Рамзану Кадырову, и нас всех повезут в его резиденцию. И делать было нечего, мы договорились и скинули Кутаеву полгода и убрали ограничение свободы.»
.
Он осудил невиновного человека, заведомо имея убеждение в невиновности подсудимого! Скинул полгода? И что? Приговор же обвинительный утвердил?
.
Что вы нашли достойного в этом преступнике?
То есть тот,кто заставил и принудил совершить это не преступник?
А того ,кого вынудили преступник?
Они ВСЕ преступники
.
Что значит «заставил и принудил» ? В законе предусмотрена специальная норма, «самоотвод» называется. Судья вправе отказаться вообще принимать дело к рассмотрению
Скорее всего оба преступники. Не ожидал наш "судья", что так может обернуться все. Служил вроде всем нормально. Но с кем-то поссорился и началось. Хрестоматийный пример. С другой стороны, желая жить нормально и по закону, мы должны защищать от произвола даже потенциальных преступников. В первую очередь их.
Следующий шаг путинской власти запрет публикации новостей о Чечне. Как говорит президент - "не будите лихо", а лихо это возмущение россиян тем что кадыровцы не скрывая держут их за скот и открыто смеются над этим.
И ни один местный великорусский тролль не посмеет высказаться под такой публикацией, этой братве разрешено только на Запад лаять.
Последнее предложение сильное
Меня всегда «восхищало» умение феодальных лордов создавать кровавые проблемы на ровном месте без какой-либо осмысленной необходимости. Культура «чести», чтоб её…
В какой-то момент казалось, что белорусская общество перехитрило «пацанский» режим Лукашенко, когда лицом революции стали женщины. Уж на женщин-то казалось, любому пацану будет в падлу поднимать руку. Но нет, в наше время ни пацану, ни джигиту ничего не в падлу. Понятие чести девальвировалось просто в ноль. Увы. По крайней мере здесь, в постсоветском пространстве.
Вы так говорите, будто бы в культуре пацанов женщин считают за людей… Вся это вот дворянская честь на поверку оказывается обычным уголовным правом сильного.