Москва, лето 2022 года
Константин Кокошкин/ Global Look Press
Война — это противостояние не только огня и металла. Недаром российский газ пресса давно называет «энергетическим оружием» (и российские политики считают это комплиментом), недаром первым ответом западных стран на российское вторжение в Украину стали экономические санкции. Принято считать, что в более развитых демократиях экономические факторы важнее: недаром российские СМИ в последнее время так любят рассказывать о недовольстве населения высокими ценами на энергоносителями, недаром уверяют, что «мерзнуть против Путина» Европа не хочет. «Деньги» решили выяснить, как на самом деле война отражается на экономиках стран, так или иначе вовлеченных в конфликт. Для этого мы решили взять серию интервью у экономистов о том, каково состояние экономик США, ЕС, России и Украины через полгода после начала военных действий.
Украинские и западные политики говорят об этом с упреком, российские политики — с гордостью, но что правда, то правда: обещанные американским президентом Джо Байденом «адские санкции» вовсе не отправили российскую экономику в преисподнюю. И хотя обычные граждане уже начали испытывать неудобства, экономические показатели вполне приемлемые: ВВП тихонько подрастает, уменьшая падение, рубль крепок, бюджет сбалансирован…Правда, люди, заставшие СССР 1970–80-х годов, все чаще испытывают дежавю. О том, что держит на плаву российскую экономику и куда она движется, «Деньги» поговорили с первым российским министром экономики Андреем Нечаевым.
— Давайте начнем с экономики, с ВВП. По последним данным Минэкономразвития, ВВП в июне вырос. В результате в июле темпы падения экономики снизились до минус 4,3% в годовом исчислении против минус 4,9% в предыдущем месяце. Более того, первый вице-премьер Андрей Белоусов на днях выдал сверх оптимистичный прогноз экономики, заявив, что падение ВВП по итогам года составит менее 3%, а в 2023 году может достичь всего 1%. Это гораздо оптимистичнее прогноза того же Минэкономразвития, обещающего снижение ВВП в этом году на 4,2%. С вашей точки зрения, действительно ли экономика России чувствует себя лучше, чем прогнозировалось, и с чем это связано?
— Действительно, краха не случилось. Пока санкции переживаются легче, чем многие эксперты ожидали вначале, после того, как было драматическое падение рубля, резкое сжатие импорта и так далее. Но сейчас параллельно, практически с интервалом в пару дней, вышло два прогноза. Один — Белоусова, такой более оптимистичный, где он говорит о падении в этом году менее 3% ВВП. Второй прогноз — Центрального банка, в рамках направлений денежно-кредитной политики, где традиционно три варианта. Но все предполагают, что и в этом году будет падение, и в следующем году.
При этом третий вариант [в прогнозе Центробанка], наиболее пессимистический, который исходит из того, что будет еще и рецессия мировой экономики, говорит о том, что в этом году будет падение процентов пять, в следующем году тоже сильное падение. И в 2024-м году будет падение. И только в 2025-м начнется медленный восстановительный рост, порядка 1%. Лично мне этот вариант прогноза кажется более достоверным. Ну, если откинуть возможные усилия Росстата по традиционному приукрашиванию действительности.
— А почему вам кажется этот вариант более достоверным?
