Александра Доржиева, отца пятерых детей из Бурятии, пытаются призвать по мобилизации
Предоставлено Яниной Нимаевой
В российских регионах развернута военная мобилизация. Судя по многочисленным свидетельствам, очень активно кампания проходит в Бурятии — в этом отдаленном и бедном регионе повестки разносят даже по ночам и даже тем, кто не относится к категориям граждан, подлежащих отправке на фронт. Фарида Курбангалеева поговорила с людьми, которые лично ощутили на себе желание российских властей отправить на войну в Украину как можно больше народу. А также с главой правозащитного фонда «Свободная Бурятия», по мнению которой происходящее может привести к непредсказуемым последствиям.
У Александра Доржиева из Улан-Удэ пятеро детей. Вместе с супругой Яниной Нимаевой они растят близнецов Льва и Марка — мальчикам еще не исполнилось двух. Плюс у Доржиева трое детей от первого брака, и все — несовершеннолетние. Александру — 38, и он не служил в армии. Согласно заверениям российских властей, под мобилизацию он не подпадает. Однако выяснилось, что его настойчиво хотят отправить на войну.
Уже через несколько часов после выступления Путина мужчине позвонили с работы — из управления гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций администрации Улан-Удэ — и попросили «забежать» туда, не уточняя, для чего. Александр был на больничном и ответил, что появиться не сможет. В районе 11 вечера раздался звонок от начальника. Замглавы управления ГО и ЧС Дмитрий Федоров сперва уточнил, сколько у Доржиева детей, а потом сообщил, чтобы тот ждал повестки, добавив, что его подчиненный «шустрый сперматозоид».
Следом за Федоровым Александру позвонила сотрудница республиканского Министерства спорта и молодежной политики по имени Анастасия. «Она сказала: я сейчас еду в вашу сторону, и мне нужно срочно передать вам повестку. А после вам надо будет в 4 утра явиться в ДК "Рассвет", потому что в 2 часа дня у вас поезд в Читу, — рассказывает Янина Нимаева. — Конечно, мы опешили и вообще не знали, как в такой ситуации быть». Возмущенная женщина записала обращение к главе Бурятии Алексею Цыденову и вместе с аудиозаписью разговора с Федоровым выложила его в соцсети.
— Представляете, какая издевка, это же коллега его! Он прекрасно знает его семейное положение, — говорит Янина. — Они, конечно, сейчас звонят, пытаются выйти на меня, просят удалить видео, говорят — да вы же не разобрались, да вас же не заберут! Но извините меня, а что значит «не разобрались»? Вы почему нормально не можете ничего объяснить? Сказали бы — приди и возьми с собой свидетельства о рождении пятерых детей, и тебя не мобилизуют. Это будет по-человечески. Но с таким отношением нет гарантии, что кто-то там разберется.
https://www.youtube.com/watch?v=_r9nAkx8Snk
Искать Доржиева местные власти пытались весь вчерашний день. По словам Янины, их спасло то, что они сейчас живут «не по прописке» — в квартире, где зарегистрированы муж и жена, идет ремонт. Когда отцу пятерых детей пытались вручить повестку, дома был только рабочий. Сами супруги отключили телефоны и перестали отвечать на звонки и сообщения. «Судя по тому, как стремительно развиваются события — к 12 ночи повестка, в 4 утра встреча — кто-нибудь вообще готов сказать, что происходит и чем все это кончится?» — недоумевает Нимаева.
Не частичная, а тотальная
Спешное вручение повесток жителям Бурятии началось немедленно после объявления мобилизации, утверждает глава правозащитного фонда «Свободная Бурятия» Александра Гармажапова. По ее словам, на нее и ее коллег обрушился вал сообщений от жителей республики. За сутки они получили информацию о трех с лишним тысячах розданных повесток. Причем их активно разносили именно ночью и рано утром. Александра уверена, что реально повесток вручено гораздо больше.
— Такое ощущение, что повестки были готовы заранее, потому что это, по сути, происходило параллельно — Путин только объявил мобилизацию, и повестки тут же начали вручать. Гребут всех — и бюджетников, и сотрудников коммерческой сферы. В деревнях шерстили ночью дома. Один парень писал, что работает в банке, и к нему пришли на работу. Когда он отказался брать повестку, ему начали угрожать и привлекать понятых. В одном из магазинов повестки вручали прямо на рабочих местах. В итоге там работодатели приняли решение уволить сотрудников, чтобы те трудились без учета и чтобы власти не знали их место работы.
Глава Бурятии Александр Цыденов
Komsomolskaya Pravda / Global Look Press
По словам Гармажаповой, вручением повесток в Бурятии активно занимаются учителя: «Сначала они фальсифицировали выборы, теперь вручают повестки и параллельно проводят "Разговоры о важном". Может, там не хватает людей — не знаю, но про учителей поступило далеко не единственное сообщение». Глава «Свободной Бурятии» уверена, что, вопреки заверениям властей, мобилизацию нельзя назвать частичной: «Это стопроцентно полноценная мобилизация, потому что тянут просто всех. Мы просто не успеваем в авральном режиме обрабатывать сообщения».
Такого же мнения придерживается и Янина Нимаева, которая убедилась, что случай с ее мужем — совсем не исключительный: «Когда я вчера стояла в очереди в магазине, продавщица сказала — мне дали повестку на сына, который живет в Ангарске, хотя он никогда не служил. И тут же парень сзади подхватывает — я тоже не служил, и мне тоже принесли повестку! При этом я знаю, что в Баргузинском районе вообще прислали повестку мужчине без кисти руки. Я так поняла, что их всем раздают. Может, за исключением [сотрудников] МВД, Следственного комитета и ФСБ».
Призывают даже мертвых
В том, что выражение «раздают всем» — не просто фигура речи, убедилась жительница Бурятии Наталья Семенова. Сотрудники военкомата принесли повестку ее умершему родному брату 1980 года рождения. Александр Бездорожный скончался два года назад от ковида, но это не помешало чиновникам выписать ему путевку на фронт.
— У брата остались вдова и сын. Сегодня мне вдова звонит и говорит — за Сашей приходили из военкомата. А у брата и его сына одинаковые имена и фамилии, и я спрашиваю: «За каким, за маленьким Сашей?» Племяннику 17 лет. Она отвечает: «Нет, за большим. Я им сказала, что он умер, а они — "ну извините, пожалуйста" — и ушли». Конечно, она в большом шоке и потрясении.
Александр Бездорожный умер два года назад, но его все равно призвали на войну
Предоставлено родственниками
Семенова уточняет, что ее брат не служил в армии, так как не подходил по состоянию здоровья — Александр всю жизнь серьезно страдал заболеваниями легких. Перед самой смертью Бездорожных потерял паспорт. Когда его сыну нужно было оформить пособие по утере кормильца, семья обращалась в разные инстанции, чтобы подтвердить гражданство умершего. «Нам тогда сказали — да зачем вам его гражданство подтверждать, так и не дали справку о том, что он гражданин России, — говорит Наталья. — Но когда, скажем так, пришла нужда, он сразу стал гражданином и даже в списках живых оказался».
По словам Натальи, из охранного предприятия, где она работает, забрали нескольких человек — «сняли прямо с объекта». По ее словам, в течение вчерашнего дня мужчин держали в военкомате и уже выдали им военную форму: «Я им звоню, говорю — может, что-то привезти? А они — пока ничего не нужно. Они, по-моему, уже смирились. Остальные мужчины, с которыми я разговаривала, говорят — что делать, ждем повестки. Чтобы кто-то из моих знакомых выразил желание идти на фронт, такого я не слышала, конечно. Но сопротивления я тоже не встречала. Знаете, на убой идут и всё».
Янина Нимаева за мужа готова побороться. Она утверждает, что не отпустит его на фронт, даже если повестку ему все-таки вручат:
— Наверное, поеду вместе ним [в военкомат], буду снимать все на телефон — разбираться с количеством детей, обращаться к правозащитникам. Потому что если это не предать огласке, вообще нет никакой гарантии, что тебе кто-то поможет. А если его отправят в Украину — разбираться будет намного сложнее. Кто его оттуда выпустит?
В крайнем случае Нимаева не исключает, что ее семья эмигрирует в Монголию: бросать благополучную, налаженную жизнь тяжело, но спокойствие и безопасность важнее, заключает женщина.
Бегство в Монголию
В «Свободной Бурятии» подчеркивают, что если в первые часы после начала мобилизации в фонд поступало очень много запросов правового характера — например об основаниях для отсрочки или освобождения от мобилизации, — то сейчас главное, что волнует местных жителей — «как уехать в Монголию». Люди интересуются, есть ли места в автобусах или на попутках и выпускают ли военнообязанных на границе. Подтверждением служат кадры с КПП «Кяхта» на российско-монгольской границе — там выстроились многокилометровые автомобильные пробки.
Теоретически выехать в Монголию несложно — виза не требуется, нужен только загранпаспорт. Но выясняется, что у многих беглецов документа либо нет, либо он просрочен. «Можно ли попасть в Монголию с просроченным паспортом?» — еще один очень распространенный вопрос к правозащитникам. Возможности эмиграции активно обсуждаются в местных чатах, где, по словам Гармажаповой, царит нервозная обстановка: «Кто-то говорит, что на границе пропускают легко, а кто-то — что не выпускают, и из-за этого тоже создается большая паника».
Центральноазиатская страна и российский регион близки не только географически. Территория Бурятии когда-то была частью Монголии, а сами буряты — одно из монгольских племен. Бурятский и монгольский языки похожи, культура — близкая, религия — одна. «На поддержку монгольских властей на государственном уровне рассчитывать не стоит, — подчеркивает Гармажапова. — Монголия всегда стремилась быть очень аккуратной с Россией. Понятное дело, что она ее боится и никогда против России напрямую не выступит».
При этом активистка подчеркивает, что в Монголии появляются низовые инициативы — в фонд «Свободная Бурятия» стали поступать сообщения от монголов или «омонголившихся бурят», которые пишут, что готовы учить эмигрантов монгольскому языку, помогать с поиском работы и жильем на первое время: «Путин своими действиями ведет к тому, что Бурятия повернется в сторону Монголии, — уверена правозащитница. — Сейчас получается так, что буряты бегут из страны, где их используют в качестве пушечного мяса».
Сотрудники фонда «Свободная Бурятия»
Предоставлено Александрой Гармажаповой
Позавчерашнюю ночь Гармажапова называет «одной из самых страшных в истории Бурятии». И признается, что и ее саму, и ее коллег не покидает ощущение, что полгода работы пошли насмарку. Стараниями правозащитников этим летом в Россию вернулись сотни контрактников из Бурятии, которые больше не хотели воевать в Украине, но не могли добиться увольнения. Кроме того, в фонде активно работали с «репутационными потерями» — проводили работу, чтобы снять с бурят информационное клеймо убийц и садистов. Мобилизация как будто стерла все эти усилия. Но опускать руки активисты тоже не хотят. Кроме того, что людям надо показывать, что участие в этой войне — аморально, для дальнейшей работы есть еще одна веская причина.
— Мы изначально ставили своей задачей, чтобы жители Бурятии и буряты в частности не участвовали в этой войне, потому что это имперская война, — говорит Гармажапова. — Я думаю, что украинцы будут плеваться, если это услышат, но мы в фонде даже говорили, что противоречия и конфликты есть у двух славянских народов. И есть вероятность, чтобы когда-нибудь два славянских народа помирятся, а мы опять останемся крайними. «Национальные меньшинства», «варвары». И это еще больше подстегивает нас противодействовать мобилизации. Мы видим, как поступают власти с жителями Петербурга и Москвы и как они поступают с жителями Бурятии. Бурят не жалко.
Единственный плюс, который активисты находят в мобилизации, — это переворот сознания у завсегдатаев местных Z-чатов. Поддержка войны там уже не так сильна, как прежде. В чате, где собирают деньги на покупку амуниции для российских военных, какая-то активистка пишет, что «настоящие мужчины обязательно пойдут защищать родину на фронт». «Как бы достать эту тварь?» — неожиданно грубо отзывается на ее реплику другой участник. Третий интересуется: «А почему они ночью повестки раздают?» И тут же сам предлагает ответ: «Видимо, все не так хорошо, как об этом рассказывают».
