Нефтеперерабатывающий завод в Сибири
Aleksander Lyskin/Russian Look / Global Look Press
У президента «Газпрома» Алексея Миллера есть традиция 2 января объявлять о результатах работы компании за прошедший год. Удобно отслеживать динамику показателей госмонополии. В 2019 году Миллер отрапортовал о поставках в страны дальнего зарубежья 199 млрд кубометров газа, в 2021–185,1 млрд, а в 2022 году — лишь 100,9 млрд, абсолютный антирекорд со времен распада Советского Союза.
Главная причина — конечно, война: после вторжения РФ в Украину европейские страны резко сократили закупки у «Газпрома». А ведь еще несколько лет назад доля импортируемого странами Европейского союза газа из РФ составляла более 40% от общего количества. Россия же построила «Северный поток-2», дополнительную ветку уже функционировавшего «Северного потока», которая должна была увеличить объем поставок газа в ЕС на 55 млрд кубометров.
В итоге экспорт газа из России в 2022 году снизился на 25,1% в основном как раз из-за отказа европейских стран от российских энергоресурсов. Добыча при этом упала на 12% по сравнению с предыдущим годом до 673,8 млрд кубометров. Эта тенденция продолжилась и в 2023 году: как следует из промежуточного отчета «Газпрома» за первое полугодие, сумма наличных, доступная госмонополии, сократилась в три раза, чистая прибыль рухнула в восемь раз, а выручка на 40%.
С нефтью у РФ после введения западных санкций ситуация еще хуже, чем с газом. Точные данные сегодня привести невозможно, потому что Россия приостановила публикацию данных по экспорту и добыче нефти и нефтепродуктов. Однако по данным отраслевого портала Portnews, за первый военный год показатели экспорта значительно снизились. Если в 2021 году из 236,6 млн тонн нефти и нефтепродуктов, проданных за рубеж, 112,5 млн пришлось на страны Евросоюза, то в 2022 году только это направление сократилось на 12,2% до 98,8 миллиона тонн. По мнению аналитиков Международного энергетического агентства, экспорт нефти и нефтепродуктов из РФ в прошлом году снизился до примерно 142 миллионов тонн.
Официальные отчеты о добыче нефти в России теперь тоже не публикуют. Остается лишь поверить на слово вице-премьеру Александру Новаку: по его данным, в 2022 году РФ нарастила этот показатель на 2% до 535,1 миллиона тонн. При этом он же допустил в 2023 году падение добычи на 3,7%, то есть примерно на 20 миллионов тонн.
Многие зарубежные энергетические корпорации заявили, что сворачивают свою деятельность в России. BP, например, сдержала свое публичное обещание, не только покинув российский рынок, но и выйдя из всех совместных проектов с «Роснефтью». Британская энергокорпорация Shell, которая вскоре после начала СВО объявила об уходе из РФ, разве что от довоенных обязательств по торговле российским газом не отказалась.
Итак, если поставки газа на главный рынок упали до исторического минимума, добыча в ТЭК сокращается, а крупные игроки рынка уходят, значит ли это, что ужался и рынок труда нефтегазовой отрасли? И можно ли сказать, что из-за санкций в индустрии начался технологический голод?
Мы поговорили об этом с работниками нескольких компаний, связанных с нефтегазовым бизнесом в России (большинство из них попросили об анонимности). Каждому мы задавали примерно одинаковые вопросы, чтобы понять, как одни и те же проблемы отразились на разных уровнях ТЭК.
