1 августа в Евросоюзе вступили в силу новые правила, касающиеся производства и классификации производимых в ЕС вин. Изменения, обсуждавшиеся последние несколько лет – часть программы ЕС, которую в Брюсселе называли «винной революцией». Легко поддающиеся влиянию чиновников ЕС могли поверить, что после проведения реформы европейский винный ландшафт уже никогда не будет прежним; что аббревиатуры AOC (Appellation d'origine contrôlée), DOCG (Denominazione di Origine Controllata e Garantita) или QbA (Qualitätswein bestimmter Anbaugebiete) из магических заклинаний станут пустым звуком. Совсем скоро вместо этих категорий национальных систем классификаций вина на этикетках появится шанс увидеть буквы PDO (Protected Designation of Origin) и PGI (Protected Geographical Indication). Среди других изменений, предусмотренных реформой – сокращение площадей виноградников и снижение допустимых норм шаптализации (добавления сахара в сусло). Ну и, как водится в ЕС, часть любой сельскохозяйственной инициативы – субсидии: на модернизацию виноделия стран-членов Евросоюза, на рекламу европейских вин и на компенсации тем, кто решил уйти из винного бизнеса. Марианн Фишер Боэль признает, что согласование нюансов реформы виноделия в ЕС было «самыми сложными» переговорами с тех пор, как она заняла пост главы сельскохозяйственной комиссии ЕС в 2004 году. Комментируя туго идущие переговоры, Боэль профессионально недоговаривает: обсуждение реформ сопровождалось такими эмоциями, какие не так часто выпадают на обсуждение инициатив евробюрократии. Страсти начали разгораться еще три года назад, когда Боэль заявила, что виноделы Европы производят «слишком много вина, для которого нет рынка сбыта». Тогда-то и было предложено прекратить тратить десятки миллионов евро из карманов налогоплательщиков на дистилляцию непродающегося вина и избавиться от 400 000 гектаров из 3,4 млн гектаров виноградников ЕС. В итоге, под давлением на Еврокомиссию со стороны стран-винопроизводителей эта цифра уменьшилась больше, чем вдвое, до 175 000 гектаров. По меньшей мере до 2012 года страны ЕС смогут получать субсидии на то, чтобы утилизировать не нашедшее сбыта вино. Его потенциальными потребителями, вполне вероятно, могли бы быть европейцы, привыкшие заходить вечером в супермаркет за бутылкой чилийского. Новый Свет – враг, страх перед которым стал одним из двигателей попытки реформировать виноделие в ЕС. Страны ЕС производят около 60% всего объема вина в мире. Но у европейских виноделов по-прежнему нет ответа на вопрос, как бороться с падающим повсеместно спросом на вино – причем все быстрее он снижается в странах, где вино всегда было частью образа жизни, а не только колонкой цифр в отчетах экономистов. Во Франции в прошлом году потребление вина на душу населения упало до 43 литров в год. Для сравнения: в 2007 году этот показатель составлял 47 литров, а в 1959 году – 120 литров. Понятно, такие результаты – отчасти дело рук поборников здорового образа жизни, да и взгляды на нормы содержания алкоголя в крови автомобилистов полвека назад были либеральнее. Но трезвость, похоже, в последние годы становилась нормой жизни только в случае потребителей европейских вин – у стран Нового Света дела шли совсем неплохо. По данным французской Международной организации вина и виноделия (OIV), доля вин из Нового Света в мировой выручке от продаж вина выросла с 3% в 1990 году до 30% в 2008-м. За последние 18 лет экспорт вин из Австралии и Чили в Европу вырос больше, чем на 2 000%. Конечно, это был рост с нуля – и не только в смысле объемов экспорта. Производители Нового Света совершили революцию, начав делать продукт удовлетворительного уровня качества по доступной цене. Эта была демистификации вина, процесс выбора которого наконец-то перестал быть пыткой для человека, не владеющего тайным знанием о сотнях аппеласьонов или хотя бы парой-тройкой иностранных языков. Система классификации вин Новом свете незамысловата и, как хорошие компьютерные программы, user friendly. Покупателю обычно не приходится морщить лоб в поисках указания года урожая или сорта винограда, из которого сделано вино – а этих сведений большинству бывает достаточно. В ЕС понимают, что архаичная система классификации вин в каждой стране отпугивает покупателей, и введение общих для европейских категорий PDO и PGI – попытка упростить положение. Обе группы привязывают конкретное вино к определенному региону, но с разной степени строгости. В случае с PDO вино на 100% должно быть сделано из винограда, произведенного в указанном регионе; в случае с PGI в производстве может быть использовано до 15% винограда из другой географической зоны (но из этой же страны). Сравнивая новые категории с уже существующими, можно сказать, что PDO и PGI – аналог AOC/VdP во Франции, и DOC/IGT в Италии. С учетом того, что новые законы ЕС не будут обязывать производителей вина из уже существующих устоявшихся винодельческих регионов указывать на этикетке категории PDO и PGI, может возникнуть один вопрос: а к чему было огород городить? Часть ответа – уже ставшая анекдотом история о кривых овощах, которые по стандартам Еврокомиссии не могли продаваться в супермаркетах ЕС. Стремление к унификации в случае европейской – да и любой другой – бюрократии неистребимо. Но решить проблемы европейских вин сложнее, чем разработать допустимый предел искривления огурцов. Прихотливая система классификации вин в Европе строится на «принципе терруара» (совокупности климатических, почвенных и прочих характеристик конкретного географического региона). Общая логика – чем более ценными характеристиками обладает местность, где выращен виноград для вина, тем оно лучше. Географические рамки места производства вина могут быть как максимально широкими (и ограничиваться просто указанием страны-производителя), так и сужаться до наименования виноградника на особо удачно освещенном склоне. «Революционные» предложения ЕС на деле – чуть упрощенная версия все той же системы, привязывающей вино к месту производства. Теоретически революцией мог бы стать отказ от этой привязки и классификация вин по их качественным характеристикам. Но переход на оценку вин на основании результатов химического анализа и панельных дегустаций – нереальный сценарий для Европы, где виноделы и покупатели веками привыкали к существующим правилам. В конце концов, шабли, шампанское и кьянти – слова, обладающие осязаемой brand value, и от их использования на этикетке мало кто откажется. Тем более, если за благородную приверженность традициям будут еще и доплачивать. Бюджет поддержки виноделия стран ЕС от 794 млн евро в 2009 увеличится до 1,231 млрд евро в 2013 году. Щедрее будут становиться и суммы, ежегодно выделяемые членам ЕС на развитие винного сектора. Этими деньгами государства вольны распоряжаться по своему усмотрению. К концу мая этого года Франция, например, потратила 11 млн евро на промотирование своих вин вне Европы. На то, чтобы уничтожить излишки произведенного в стране вина, ушло 20 млн евро.
