Франция еще не умерла. Что происходит во французской политике после триумфа ультраправых на европейских выборах

Теперь я начинаю думать, что, возможно, этот шаг не был таким уж безумным. Я говорю это осторожно, не до конца веря в это, потому что с момента объявления о роспуске Ассамблеи я прошел все этапы. Сначала я подумал и публично, в самый разгар событий, заявил, что мы должны действительно, и да, обязательно, спросить страну, не были ли процентов 40 голосов, доставшиеся крайне правым, просто выражением гнева, либо означали реальное желание привести к власти лепенистов. Я был убежден, что мы должны пройти через этот момент истины, потому что, на мой взгляд, невозможно, чтобы четверо из десяти французов перешли на сторону крайне правых, но на следующий день, в понедельник утром…

Какое отрезвление! Не было ни одной радиостанции или новостной программы на телевидении, где бы не обсуждали условия, при которых «Национальное объединение» сможет управлять страной, и причины, побудившие президента решиться на такое безумие.

Я прямо видел, как эти профессиональные лжецы, демагоги и враги общества занимают министерские кресла и тут же объявляют, что берут назад свои обещания, сокращают социальные выплаты, урезают европейский бюджет и блокируют помощь Украине.

Я представлял себе Трампа и Путина со счастливыми улыбками, представлял как распадается ЕС в тот самый момент, когда ему необходимы общая оборона и промышленная политика — и когда перечитал свою статью, отправленную в «Либерасьон», она показалась мне откровенно абсурдной. Я озаглавил ее «Как не стать лепенистом». Я изложил три условия, при которых мы могли бы избежать такой катастрофической участи, но все мои рассуждения теперь показались мне ошибочными, потому что по тому, с какой скоростью самое немыслимое стало темой обсуждения, я понял, что все пропало. За 48 часов меня 48 раз мотало туда-сюда, но за последние несколько дней… Как бы это сказать…

Давайте возьмем факты и опишем их. То, что осталось от некогда голлистских правых, — не то чтобы ничего, но и не так уж много, — взорвалось. В выражениях, достойных их политической семьи, практически все лидеры и крупные фигуры правых осудили предвыборное соглашение, которое президент их партии [Эрик Сьотти, лидер «Республиканцев»] заключил с крайне правыми.

Это было «нет, нет и нет!», и 99% правых, которые еще не присоединились к партии Макрона, оказались на подступах к тому большому, умеренному, европейскому и все более кейнсианскому центру, к которому они на самом деле и так очень близки. Так почему бы им в один прекрасный день не принять идею, выдвинутую в [прошлую] среду Эмманюэлем Макроном, — о «федерации» социал-демократов, центра, правых и экологов?

Очевидно, что до выборов правые и Макрон не успеют прийти к соглашению. Как и левые, правые захотят отстоять свою идентичность у избирательных урн, но когда объявят результаты, все вполне может измениться. Если лепенисты получат абсолютное большинство, правые, левые и сторонники Макрона окажутся вместе в оппозиции к ультраправым и поддержат, по крайней мере де-факто, Эмманюэля Макрона, который останется президентом и использует против них все свои конституционные полномочия. С другой стороны, если лепенисты не получат достаточно мест, чтобы управлять страной, возможность сближения между значительной частью правых и центром станет вероятной, даже очень вероятной.

Справа роспуск уже привел к многочисленным изменениям, а слева?

Левых роспуск Ассамблеи воскресил. Возмущение, социалистов, радикальных левых, членов партии «непокоренная Франция», экологов и коммунистов, вызванное перспективой формирования крайне правого правительства настолько велико, что им не потребовалось и двух дней, чтобы прийти к согласию о необходимости прийти к согласию. Несмотря на высокую степень расхождений между этими четырьмя течениями, в левом движении возникла сильная динамика к объединению, преимущество которой заключается в мобилизации избирателей, всех без исключения, на борьбу с лепенистами.

Левые еще не в состоянии получить абсолютное большинство, но они могут способствовать тому, чтобы перед «Национальным объединением» закрылись двери во власть, и тогда им придется выбирать между параличом Ассамблеи и некой формой сближения с центром и правыми. Перед лицом этой альтернативы не исключено, что левые разделятся так же решительно, как это только что сделали правые, и что их самые умеренные представители согласятся поддержать некоторые инициативы центра и правых, или даже присоединятся к ним в правительстве единства.

Мы не знаем, что будет, но и для левых, и для правых этот роспуск открыл новое поле возможностей в тот момент, когда унизительное поражение президентского лагеря на европейских выборах усугубило непопулярность Эмманюэля Макрона, уже два года правящего без парламентского большинства. Франция была обречена на смертельный тупик, который привел бы к дальнейшим успехам крайне правых, но этот драматический поворот событий переломил ситуацию и заставил всех пойти на немедленные и радикальные перемены. Это не столько даже политический шаг, сколько фокус иллюзиониста, но, вероятно, ничего другого не оставалось, и… кто знает?