Это очередной пост из серии текстов про интеллектуальные события в различных городах России и мира. Здесь делается попытка передать содержание дискуссий, коих автор являлся свидетелем.
Вновь Пермь. На этот раз меня туда привел Форум регионов и любезное приглашение организаторов провести круглый стол на тему: «Единое пространство миграционной деятельности: проблемы и пути решения». Среди участников представители Всемирного банка, Института демографии Высшей школы экономики, пары европейских посольств, разнообразные сотрудники сфер образования, права, демографии, озабоченные положением дел чиновники Пермского края.
* * * * * * *
Сопротивление миграции было всегда и везде. Даже в странах традиционной иммиграции. Кто знает историю, тот помнит суровые и, безусловно, неполиткорректные слова отцов-основателей Соединенных Штатов, направленные против немецкой иммиграции. Позже те же слова были обращены против католиков – итальянцев, ирландцев, поляков. Еще позже – против «желтой» иммиграции. Сегодня – против мексиканской. Но сопротивление преодолевалось. Страны наполнялись миллионами мигрантов и шли вперед. И это обусловливало их успех, и даже лидерство. Спрашивается: за счет чего? Когда будет преодолено сопротивление иммиграции в России? Не то, что бы его совершенно не станет, а то, что найдутся публичные формы конструктивной дискуссии об управленческих решениях в отношении антропотока. Что будет сильно отличаться от поднадоевшей бесплодной дискуссии на тему «нужна или не нужна миграция России?». Должна ли Россия предпринимать шаги, дабы быть привлекательной для мигрантов? – еще один вопрос обсуждения. Кто-то считает, что нет. Представители Всемирного банка предостерегают от самонадеянного успокоения и говорят «да». Поясним это. В отношении неквалифицированной и малоквалифицированной рабочей силы действительно никакой конкуренции нет. Ее – переизбыток. И в будущем она не иссякнет! В этом легко убедиться, взглянув на демографические и экономические показатели стран российского геополитического подбрюшья. В отношении же хотя бы специалистов средней квалификации – все иначе. В отношении тех, о ком говорят, что это brain drain – все очень непросто. Зависимость такая: чем выше квалификация мигранта, тем выше за него конкуренция в мире. Тем не менее, лучше обсуждать не привлекательность России для мигрантов, а привлекательность России для квалификаций. То, что квалификации живут в людях, – это не беда. Это – условие, с которым приходится считаться. Но экспорт квалификаций в развитые страны обезвоживает научно-профессиональные резервуары стран развивающихся. Был приведен пример Египта, теряющего ежегодно в миграционном обмене с Великобританией львиную долю своего потенциала. Лондон в какой-то момент пожалел страну пирамид, и вложился в ее систему профессиональной подготовки. Конечно же, заложив собственный профит на будущее. Отметим, что Россия ничего подобного не делает, хотя ее связи с республиками Средней Азии куда глубже, чем в вышеприведенном примере.
* * * * * * *
Каковы условия создания единого пространства? Сделано ли что-то в этом направлении? Были названы следующие тренды, события, решения. (1) На постсоветском пространстве сложился определенный рисунок человеческих течений. Если сопоставить миграционные балансы стран СНГ, ясно, что в сердцевине системы лежит Россия, к которой примыкает Казахстан в качестве второго по значимости реципиента миграции. Страны Средней Азии – абсолютные доноры миграции, направляющие основной поток в эти две страны. Далее – Белоруссия с постоянным обменом населения с Россией почти что на паритете. Украина в миграционном смысле расколота так же, как и в политическом: западные украинцы работают в странах ЕС, восточные – в РФ. Закавказье балансирует потоками между Россией и Западом. Но система – ее называют Северо-Евразийской системой – безусловно, есть. Она сложилась. Она относительно едина, но требует достойного регулирования.(2) Эту систему не так уж легко демонтировать. Допустим, Россия захочет закрыть свои границы и быстро выйти из сложившейся системы отношений. Это приведет к катастрофе, в которую будет втянута и сама Россия. Ведь зависимость ряда южных стран от рынка труда России огромна. Диверсификация потоков правительствам этих стран не удалась. Резкое закрытие рынка труда России может для части из них означать социальную катастрофу, которая приведет к политической. Слишком велика нищета в этих странах, слишком велика доля молодого населения, не имеющего ни работы, ни даже осмысленного шанса ее получить. Кризис вспыхнет, как спичка, и Россия загородиться от него не сможет. Ведь лидеры этих стран в сложившемся положении дел будут винить Москву. И у них для этого будут необходимые аргументы.(3) Управленческую надстройку над описанной системой сооружать начали. В январе 2008-го был создан Совет руководителей миграционных органов СНГ, первым председателем которого стал директор ФМС РФ Константин Ромодановский. Основной задачей Совета стало «выстраивание цивилизованных отношений между государствами-участниками СНГ в сфере миграции, создание правового поля для мигрантов, комфортных условий для их передвижения внутри СНГ». Заключены договоры правительствами субъектов РФ с уполномоченными органами конкретных регионов стран ЦА – постоянными донорами трудовой миграции. Наконец, в России была создана правительственная комиссия по миграции, можно сказать, в противовес общему курсу правительства «комиссии не плодить!»(4) Произошли серьезные изменения и в поддерживающих инфраструктурах. Например, на постсоветском пространстве существуют самые низкие ставки на денежные переводы среди аналогичных миграционных пространств мира. Напомним, что между Россией и двумя странами-получателями (Арменией и Киргизией) существует нулевая ставка перевода (система «Юнистрим»). Кстати, представители Всемирного банка подняли вопрос о двойной природе денежных переводов. Ремиттанс – не только эффективный инструмент самофинансирования домохозяйств, но еще и средство влияния на платежный баланс страны. Для банкиров ремиттанс – это опасно. Они теряют контроль над курсом национальной валюты. А этого они стараются не допускать. В качестве примера приводилась Молдова.(5) Другие элементы поддержки единого пространства – наличие образовательной и сертификационной инфраструктур. Россия – образовательная площадка для миллионов мигрантов. И это не вузы России, потому что основной обучающий процесс происходит непосредственно на рабочем месте. Таджикские университеты – это русские стройки. Именно отработав в России пару-тройку лет, таджик способен приобрести хорошую специальность. И то, чего не приходится ожидать от системы профессиональной подготовки в самом Таджикистане, можно получить в трудных, но продвигающих условиях работы в России. Вернувшись домой, такой гастарбайтер готов к восхождению по социальной лестнице. Система формального образования России не улавливает и 10% этого рынка. Именно с этим связана инициатива России, продвинутая еще на питерском саммите G8: создать независимую международную инфраструктуру сертификации квалификаций, которая диагностировала бы не дипломы, а личные навыки.(6) Конфигурация такого единого пространства многоуровнева. Ведь один набор стран складывается под трудовую миграцию (это преимущественно страны СНГ), другой – образовательную (здесь много стран дальнего зарубежья – традиционных источников студенчества еще со времен СССР) и третий под деловую (где основные партнеры находятся в странах Запада). В этом контексте французская сторона подняла вопрос о деловой (корпоративной) миграции, обратив внимание участников стола, что бизнес во Франции и России сталкивается с различной нагрузкой при оформлении разрешений на пребывание и труд. Европейцы правы в одном: нельзя трудовую миграцию регулировать теми же методами, что и деловую. Об этом говорилось не раз, но воз и ныне там – деловая миграция просто потонула в трудовой. Де-факто оба потока – дехкан из Азии и бизнес-элиты из европейских столиц – регулируются одними нормами и правилами. Кто-то думает – это из-за того, что российские политики борются за равноправие. Нет, просто лень наводить порядок и считать.
* * * * * * *
Возможно, наиболее ценной в пермском разговоре о едином пространстве стала идея экономизации темы миграции. Такой способ обсуждения максимально уводил от опостылевших разговоров о разрезе глаз и растущем недружелюбии россиян.
