ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПОСТЕЛИ В ПОСТЕЛЬ | СИМВОЛ ВЕРЫ КЛОДА ЛЕЛУША | СТАРАЯ ВОЛНА
Сегодня Клоду Лелушу вручат приз «За выдающийся вклад в мировой кинематограф», а послезавтра он проведет мастер-класс.
Лелуш продолжает снимать фильмы, к которым с легким презрением относятся интеллектуалы, и с неизменной любовью – те, кого интеллектуалы именуют «простым зрителем».
Путешествие из постели в постель
Идет суд. Над женщиной, которая убила своего мужа. Это и есть главная героиня Ильва, ее играет Одри Дана. На суде она вспоминает свою жизнь – свою любовь – своих мужчин. В оккупированной немцами Франции она влюбилась в нациста, потому что он помог спасти ее отца от расстрела. Когда война подходила к концу, ее немец ушел вместе с другими оккупантами, а Ильва осталась в Париже, где все знали о ее романе. Ее хотели арестовать по обвинению – это словосочетание, мне кажется, заслуживает особого внимания – в «лежачем коллаборационизме». И снова ее спасли мужчины, а кто еще может спасти от мужчин? Два солдата американской армии отбили Ильву у французской полиции. В благодарность она полюбила обоих. Дальше описывать сюжет не буду: обидятся прокатчики, но суть в том, что она любила всех, кто спасал ее от унижения или от смерти. И, конечно, не могла не полюбить адвоката: он защищал ее на суде от обвинения в убийстве, которого она не совершала. Каждый мужчина, который помогал ей, кто давал новую жизнь, вскоре приносил беду. Чем не диалектика? А потому, (следуя законам диалектики), погружая Ильву в несчастье, очередной мужчина тем самым призывал в ее жизнь нового друга – того, кто ее спасет. Так и продолжалось незамысловатое путешествие главной героини от любви к любви, из постели в постель. Полное разочарований, но совсем не печальное.
Символ веры Клода Лелуша
В этом фильме Лелуш рассказывает и свою историю. В финале появляется молодой человек, который снимает влюбленных на камеру и рассказывает о своем путешествии в Москву, о том, как попал на съемки ленты «Летят журавли». О том, как был потрясен мастерством русского режиссера Михаила Калатозова и оператора Сергея Урусевского. Этот эпизод – из жизни Клода Лелуша, который в молодости посетил Москву и присутствовал на съемках знаменитого фильма. Эстетика последнего произведения Лелуша определена сценой из шедевра Колотозова: бомбежка, разбиваются стекла, рушатся дома, а один из персонажей упорно играет на рояле. В новом фильме Лелуша на каждый разрыв бомбы отвечают стихом, на каждую смерть – музыкой. Лелуш прикасается к болевым точкам ХХ века – война, концлагеря. Сцены боев, эпизоды в лагерях смерти – все показано через музыку и стихи, облагорожено красотой кадра. Нет ни одного эпизода, в котором были бы предъявлены «голая» боль и отчаяние. Так Лелуш показывает нам во что верит, что сам противопоставляет боли, войне, лагерям. Он верит в искусство, более того, он верит в спасение через искусство. Иначе не было бы этого фильма, не было бы этих сцен. В поезде, везущем евреев в концлагерь, старая актриса готовится к премьере. Готовится упорно, читая монологи под стук колес. Она закончила, ей аплодируют арестанты. В концлагере человек поет о том, как проходит любовь: «Что остается от любовных писем, от апрелей?». Заключенные благодарно его слушают. Нацист играет на аккордеоне, заключенный концлагеря – на рояле, они враги, но в пространстве созданной ими музыки происходят самые важные события фильма. Один из героев фильма выжил в лагере смерти благодаря роялю: он играл для нацистов. Он, как многие выжившие, чувствует себя виноватым перед теми, кто не вернулся. Он начинает ненавидеть музыку, бояться ее. Эта мысль – о вине искусства (литературы, философии) перед тем, что случилось в XX веке, проходит в фильме, но очень элегантно, так сказать, по-французски. Хотите – думайте об этом, не хотите – слушайте красивую музыку и смотрите, как трогательно плачет главная героиня.
Старая волна
«Она слишком быстро влюблялась, но разве это преступление для человека, который ставит любовь превыше всего?» В этих словах адвоката защита не только героини, но и самого Лелуша. Он ставит фильмы о любви и полагает, что сама тема настолько универсальна, что художественные изыски тут излишни. О любви и правда можно говорить, минуя сложность киновысказывания. Не размышляя: постпостмодернизм на дворе, или вдруг уже другая эпоха началась, и пора ей соответствовать. Я, конечно, не становлюсь в ряды защитников мелодрамы, хотя этот жанр приятнее тех, кто его презирает. Наивна ли вера Лелуша в искусство, наивны ли его приемы? Безусловно. Но, выбирая между кровавым реализмом многих фильмов последнего времени и поэзией кинолент, подобных этой, я отдаю предпочтение «старой волне».
