Ахмадинежад допрыгался? Можно и так. В него чуть не попала бомба, а может быть, граната, а может быть, петарда взорваться собралась. А может, это дворник был, хотя в Иране уверяют, что это был подросток, тешащийся китайской шутихой. Поездив по Ирану и окрестностям, могу сказать, что возможно и то, и другое. Покушения – и даже удачные – случаются и на хороших лидеров, и на злодеев, на великих и на ничтожных. Покушались на Буша-младшего и Брежнева, Буша-старшего и Кеннеди, Кастро и Лумумбу, Гая Юлия Цезаря и Александра Филипповича Македонского. Факт покушения на первое лицо ничего не говорит о самом лице – скорее, о стране, в которой он живет. А страна у Ахмадинежада такая, что рано или поздно это должно было случиться. В регионе, где живет и правит Ахмадинежад, редкий султан избегал встречи со своим ассасином. Покушались на Индиру и Раджива Ганди, Беназир Бхутто и Мушарафа, Хамида Карзая, шаха Дустума и шаха Массуда, Гейдара Алиева, Сапармурата Ниязова и Ислама Каримова, Михаила Саакашвили и Саддама Хуссейна, Башира Асада, и Ясира Арафата, и Ицхака Рабина, шейха Ясина и Анвара Садата, Хосни Мубарака и... Все, надоел этот список кораблей из тысячи и одной ночи. Большому политику – большое плавание, которое на пространстве от Индии до Египта предполагает каждому свою порцию синдбадовских приключений. Если человек пять лет каждую ночь совершает пеший вечерний моцион по маршруту Кузьминки–Люберцы и обратно, рано или поздно ему набьют морду. Недаром все понимающая про эти края Аль-Джазира, чуткая к восточным весточкам, не стала делать из покушения главной новости дня. Другое дело, если бы попали. Зная особенности своих Кузьминок, Ахмадинежад заранее рассказал, где искать горного старца. Завещание на всякий случай. А то мы без него не знали, где иранскому президенту-почвеннику положено находить своих убийц. Даже если бы он обеими руками указывал в противоположном направлении, Восток бы все равно ему не поверил. Там заранее знают, кто выпил всю воду. Опасность для Гая Цезаря совсем не означает опасности для любого Гая. Хотя Кай человек, люди смертны, и, следовательно, Кай смертен тоже, но на иранских улицах это ему почти не грозит. Иран – одна из самых безопасных стран мира. Уличной преступности – почти никакой, на иностранца смотрят с доброжелательным любопытством – в общем, типичная для исламской страны безопасность прогулок, где и когда хочешь, помноженная на учет и контроль полицейского государства. Но все-таки не случайно, что граната, а, может быть, петарда, а может быть, корова чуть не попала в Ахмадинежада именно в городе Хамадан. Хамадан, бывшие древнеперсидские Экбатаны, где главная достопримечательность – построенная при последнем шахе могила Авиценны, – последний иранский областной центр перед иранским Курдистаном. А иранский Курдистан, как и всякий прочий Курдистан, – место ненадежное, фрондерское и независимое. Еще в начале 2000-х там была партизанщина, вроде курдско-турецкой. В соседнем с Хамаданом областном центре, курдском Керманшахе, в доме у только что вышедшего в отставку начальника местной полиции (курда) его жена и дочки встречали меня без платков, показывая, что вам тут не там: мы, курды – люди свободные, и эти персы с их дурацкими запретами нам не указ. Иранскому президенту было бы выгодно представить, что покушение совершил кто-то из реформаторской оппозиции при поддержке Моссада и ЦРУ. В этом направлении начал было развивать мысль глава иранской разведкиХейдар Маслехи. Если бы это была граната, а не, может быть, корова, соответствующее официальное заявление давно бы висело на президентском сайте, сегодня мирном, как голубка Пикассо. В действительности, у иранского Цезаря гораздо больше Брутов, чем нам кажется. Детей из Керманшаха, Хамадана и Сенендежа водят на экскурсию в деревню на месте решающей битвы иранской революционной гвардии с иранскими же федаинами, которых вооружил и выпустил колонной в Иран Саддам Хуссейн. На башнях подбитых советских танков, как над куполами маленьких рейхстагов, реют (вернее, обвисли от жары) иранские флаги. Но кто же был внутри этих рейхстагов на гусеницах? Тоже иранцы. Иран не монолитен. Там есть не только азербайджанцы, курды, арабы, гиляки, белуджи, которые готовы продемонстрировать свою независимость, сняв платок или запустив петарду, а может быть, гранату. Там и в политике в глазах рябит, как от ковра. Нам кажется, что исламскую революцию совершили исламисты. И они тоже, конечно. Но не только. Иранскую революцию кроме них совершили еще и иранские демократы и либералы (шахский режим был ведь однопартийной диктатурой), и иранские социалисты, и иранские леваки и отвязное национал-демократическое студенчество. По закону развития всех революций, воспользовалась ее плодами только одна сила. Это как если бы либералы, «Яблоко» и нацболы вместе свергли Путина, а потом нацболы разогнали и замочили либералов, а молодежное «Яблоко» подложило а-может-быть-гранату под лимузин верховного комиссара Лимонова. В Иране 1980–1982 годов произошло примерно то же, что в России 1917–1918 гг. Сначала были кадеты, октябристы, меньшевики, потом остались только эсеры с большевиками, потом только большевики, а потом только одна их группка. Как только иранские эсеры поняли, что их вытесняют, они начали мстить. Со времени иранской революции прошло 30 лет, исламский Иран заматерел, как СССР к концу 30-х или даже к 50-м, поэтому мало кто помнит, что поначалу недовольные соратники по революции убивали ее лидеров чаще, чем мух. Иранские леваки – федаины народа и народные моджахеддины (и те, и другие в разных пропорциях пытались смешать коммунизм и ислам) взрывали первых правителей исламской республики направо и налево. 30 августа 1981 г. народные моджахеддины взорвали президента Ирана Раджаи и премьера Ирана Бахонара вместе с половиной правительства исламской республики. Это на Западе и у нас про это не помнят, а в Иране поход в их мавзолей на кладбище мучеников входит в обязательные школьные экскурсии. Историю с Бахонаром и Раджаи иранские пропагандисты приводят в пример, когда Иран обвиняют в помощи террористам: мол, Иран – сам жертва террора, где еще взрывали премьера и президента одновременно. Леваки действуют до сих пор в самом Иране, хотя больше за границей: в Иране их до сих пор ловят, сажают и казнят. Последний раз сравнительно недавно: в октябре прошлого года. Но и кроме них у Ахмадинежада в Иране много врагов. Например – воинствующие иранские монархисты. Троих тоже приговорили к смерти в октябре. Есть реформаторы и либералы, которые сотнями тысяч выходили на демонстрации прошлым летом. Правда, от них метания гранат ждешь меньше всего. А еще есть обуржуазившиеся лидеры старшего поколения исламской революции. Люди вроде проигравшего Ахмадинежаду выборы революционера, а потом президента и олигарха Хашеми Рафсанджани. Это очень могущественные люди с почти безграничными возможностями, у которых есть самые отчаянные сторонники. Надо правильно понимать место Ахмадинежада в современной иранской политике. Он не ставленник верхов, он, скорее, вставленник – шило в их заднице. Он – Гай Гракх, поведший народ на патрициев, которые формально сограждане, а на самом деле оторвались от простого человека. Сами говорят об идеалах революции, а сами живут в роскоши, строят виллы, ездят на лимузинах, отправляют детей учиться в Англию и погрязли в привилегиях. Опутали революцию обывательщины нити, страшнее Врангеля обывательский быт. И вот Ахмадинежад отправился сворачивать головы канарейкам. А у самого канареек нету никаких: двушка в бедном южном районе Тегерана и подержанная иномарка местной сборки. И пиджачок потертый. Простому народу нравится. 30 лет после революции, живет себе спокойно иранский аппаратчик, наш дорогой Леонид Ильич, радуется жизни, делает гешефт и тут на него такая напасть в виде борца за идеалы и мастера революционного перманента. Хоть с Моссадом сотрудничай, честное слово. Так что если это и была петарда, в Иране и окрестностях много тех, кто готов запустить в поджигателя Махмуда собакой, а может быть, вороной, а может быть, гранатой. А будет ли результат таким же, как после действий сербского дворника Гаврилы Принципа в Сараево в 1914 г., – посмотрим.
