Дан приказ ему на Запад | От матрешки до загадочной души
На книжной ярмарке в ВВЦ, где представлены все достижения отечественной книгопромышлености, состоялась дискуссия: «Что мы можем предложить англоязычному миру?» Оказалось – ничего.
ДАН ПРИКАЗ ЕМУ НА ЗАПАД
Русский литературный мир встревожен. На носу – ярмарка 2011 года в Лондоне, где Россия – почетный гость, а чем удивлять будем? Мировых бестселлеров в России не произведено. Признанными во всем мире образцами подлинной литературы похвастаться мы не можем. И вот, собрались писатель-журналист-ведущий Дмитрий Быков, литературовед Лев Данилкин, издатели и литагенты и задумались: как русская литература должна себя вести, чем себя украсить, чтобы привлечь западного читателя? Звучали предложения самые неожиданные: надо, чтоб с нами случилась такая страшная катастрофа, в которой мы бы не погибли, но снова стали всем интересны. Опаленные и обновленные. Предлагали вспомнить советское прошлое. И черпать оттуда. Такого эксперимента ни с кем на земном шаре не производили, и еще не весь эстетический и коммерческий потенциал советского прошлого израсходован. Обсудив потенциал прошлого, перешли к обсуждению потенциала нашего будущего. Вывод: мы должны явить миру невиданные образы невиданного будущего. Итак, прошлое полно неизрасходованных идей, будущее полно великолепия. А настоящее?
ОТ МАТРЕШКИ ДО ЗАГАДОЧНОЙ ДУШИ
Такие диспуты могут устраиваться только в провинциальной стране. Невозможно представить круглый стол в Лондоне: «Как нам привлечь русского читателя?» Вот собираются лучшие умы Великобритании и фонтанируют: «Ребята, может, Биг-Беном их снова поразим? Нет? А юмор наш, фирменный? Королева-мать? Туманы наши? Ну, что еще? Как этим русским угодить?» Понятно, что судьи на мировой художественной арене – не мы: не мы признаем, а нас признают. Или – что чаще – не признают. В театральных фестивалях, как Авиньонский или Эдинбургский, русские коллективы участвуют все реже. Если наше кино приглашают на международные кинофестивали, это переживается едва ли не как национальный праздник. Наши празднования международных успехов, наши печали от неуспехов свидетельствуют, что культурный экспорт нас очень волнует. Как бы мы при этом ни уверяли себя, что «даже в области балета»… Быть может, не в последнюю очередь из-за этих оглядок и обид наш культурный экспорт на данный момент – это экспорт произведений прошлого? Когда говорят о великой русской литературе и великом русском театре, то называют имена деятелей, которые уже очень давно ничего не делают. По естественным причинам. Бердяев говорил, что когда Россию на Страшном суде спросят: «Что ты дала миру?», она ответит: «Достоевского», – и будет оправдана. Но, пока Страшный суд не наступил, мы не можем неустанно указывать на Достоевского. И к тому же экспортный потенциал, заключенный в словосочетании «загадочная русская душа», кажется, почти исчерпан. Те, чьи западные умы мы хотим завоевать, если и употребляют это словосочетание, то, почти всегда, в ироничном ключе. Возможно, кстати, мог бы иметь успех стеб над тем, что до недавнего времени хорошо продавалось. Диапазон: от матрешек, медведей и водки (нашего весьма экзотичного быта) до загадочной русской души. Быть может, это бы имело успех: смех над собой как над производителями довольно скудного ассортимента символов. Хотя, с другой стороны, слишком внутреннее это дело, мир им не увлечешь. Но зря я забегаю вперед и без спросу сам даю рецепты. Ведь на закрытии ярмарки состоится дискуссия: «Как завоевать английского читателя?» Найдите если не десять, то хоть два отличия от темы дискуссии, которой ярмарка открылась. В преддверии лондонской ярмарки появление таких дискуссий-близнецов объяснимо. Во втором раунде наверняка будут предложены еще более изощренные методы покорения английского рынка. Остается только ждать.
