Завкафедрой маркетинга в Высшей школе экономики, автор учебников по экономике Игорь Липсиц прочитал лекцию «Мораль и бизнес в эпоху Web 2.0». Slon публикует 10 фрагментов этой лекции.
1. Работать в России становится до крайности трудно. Мы никому не доверяем, с удовольствием друг друга кидаем, решаем вопросы не по закону, а по понятиям – это стандартная модель российского бизнеса. У нас считается нормальным лгать в деловых отношениях. И когда пытаешься напомнить, что когда-то в России были образцы высокой деловой морали, на тебя смотрят с сомнением в твоих умственных способностях: ты о чем?
В экономике идея о том, что люди и не должны стремиться к моральности, совсем не нова. Ее художественно выразил еще английский экономист Бернард де Мандевиль (1670–1733) в своей «Басне о пчелах»:
В мирских удобствах пребывать,
Притом пороков избежать –
Нельзя; такое положенье
Возможно лишь в воображенье.
Нам – это все понять должны –
Тщеславие, роскошь, ложь нужны;
В делах нам будучи подмогой,
Они приносят выгод много.
Сейчас эти взгляды очень плотно укоренились. Главное – рациональность и экономическая эффективность, а все, что этому не помогает, не нужно, вредно и должно быть выброшено за борт цивилизации.
Бизнес может пострадать от этичности, если вы выборочно начинаете соблюдать нормы нравственности. Конкуренты вас проигнорируют и будут продолжать вести себя аморально.
2. В России сейчас с деловой этикой очень спокойно – за частым отсутствием оной. Деловые конфликты просты и решаются путем высадки к обидчику ОМОНа в масках (недаром появился такое понятное всем выражение, как «маски-шоу»). Есть и вариант присылки киллера как выхода из некоторых этических конфликтов. Эти способы довольно распространены. За последнее время мы видали два громких убийства: ректора в Петербурге и главы мебельного холдинга в Москве.
3. Есть три причины резкого падения бизнес-этики:
Революция менеджеров. На место собственников-управленцев пришли профессионалы. Физическое лицо владельца с совестью и нравственностью отделилось от юридического лица компании. Рождение суперкапитализма: в бизнесе возросло стремление к наживе, а не к общественному благу. Ты не можешь себе позволить быть социально ответственным, слишком этичным, экологически разумным, потому что вокруг тебя конкуренты, которым на это наплевать. Появление глобальных кочевников. Это люди, которые управляют глобальными транснациональными корпорациями. Они освобождены от какой-либо ответственности перед замкнутым локальным сообществом; освобождены от норм морали той или иной страны и, строго говоря, освобождены даже от ответственности перед законом, будучи во главе глобальных компаний и обладая ресурсами, позволяющими решать любые юридические проблемы.
4. Если надежда на закон бессмысленна, ведь общество не воспринимает закон как норму, как свою мораль, что делать?
Петр Авен, председатель Совета директоров Банковской группы «Альфа-Банк», опубликовал в 2000 году статью о том, что без высокого уровня морали работать в России становится до крайности трудно. По мысли Авена, нужны авторитеты, которые смогут возродить некую этическую основу деятельности российского бизнеса. Он последовательно отвергает для этой роли церковь, интеллигенцию, не верит во всякого рода декларации бизнес-сообщества. Основную надежду Авен возлагает на то, что таким моральным авторитетом сможет стать верховный вождь: он и задаст планку нравственности. К сожалению, прошедшие 12 лет не подтвердили, что люди, занимающие верхние позиции в иерархии российской власти, готовы выступать носителями хорошего нравственного климата. Не было такого замечено. Хотя, может, я не очень наблюдательный.
5. Когда же бизнес станет этичным? Это произойдет, если бизнес поймет, что это привлекательно для клиента, если становится конкурентным преимуществом. Еще вариант: бизнес нравственен, если за нарушение правил его ожидает очень серьезное наказание со стороны закона или бойкот со стороны потребителей. Это условия, при которых мы можем надеяться на формирование более или менее приличной бизнес-этики.
Страх наказания подразумевает необходимость детализировать законы, улучшать систему обнаружения нарушений закона, создавать систему повсеместного стука (тук-тук, я ваш друг), ужесточать наказания, расширять права государства. Именно это наблюдается сейчас в России. Мы максимально детализируем систему норм наказаний за малейшие нарушения. В итоге мы будем получать все более тоталитарное государство, которое станет контролировать каждый чих.
6. Собственно говоря, процесс идет. Вы посмотрите, как себя начинает вести государство. Оно говорит, что все банкиры обманщики, что нужно ужесточить правила ведения банковской деятельности – и принимается значительно более жестокая система норм. Мы наблюдаем вещи, которые было трудно представить даже двадцать лет назад. Налоговые органы начинают выкупать краденые диски с базами данных налогоплательщиков других стран. Государство готово нарушать любые правила, если это позволяет наказать людей, которые действуют не так, как ему хочется.
Понятно, что это очень плохой путь. Чиновники говорят: «Простите, а что еще делать? Общество потеряло систему морали, от этого всем плохо, а кроме государства никто не может решить проблемы». Но эта дорога ведет к тоталитарным режимам, а мы этот путь уже проходили.
7. Нужно заново сформировать понятие нравственности. Нужны нравственные авторитеты: «не стоит деревня без праведника». Несоблюдение норм морали должно быть чревато для компаний большими потерями. Кто это может сделать?
Моя гипотеза состоит в том, что это могут сделать только сетевые сообщества, связанные через интернет.
Исходно правила поведения формировались племенами. По мере того как племена перемешивались, нормы нравственности унифицировались. По мере совершенствования цивилизации вопросы воспитания стали решать четыре типа сил, действующих в обществе: семья, религия, культура и образование и, конечно, закон. Эти четыре силы, работая вместе, превратили человека в цивилизованное существо, не бросающееся каждый раз на другого с кинжалом, а иногда вежливо говорящее: «Вы не правы, сэр». Однако беда в том, что за последние лет сто развитие цивилизации сильно подорвало эти институты. И этот процесс сейчас трудно оспорить и остановить.
Мне кажется, что пришло время людям снова собираться в племена, заново создавать правила жизни и нравственности. И, конечно, понятно, что это будут не племена из учебников антропологии и истории, а племена сетевые.
8. Можно ли предполагать, что такие неформализованные сообщества сумеют хоть что-то сделать в очень жестком мировом бизнесе? Я в этом смысле оптимист. Такие примеры были. Очень известный американский адвокат Ральф Найдер опубликовал в 1965-м статью «Опасно на любой скорости», в которой разнес в пух и прах американскую автомобильную промышленность. Он объяснил, что машины, которые она делает, безумно опасны. Естественно, что восторга в автомобильной промышленности статья не вызвала, Найдера пытались засудить, за ним началась слежка, ему подкладывали проституток – все провалилось. Он выиграл суд у компании General Motors, и ему выплатили 400 000 долларов с лишним.
То есть выяснилось, что может прийти никому неведомый молодой адвокат и изменить правила работы целой отрасли промышленности. Потом были слушания в Конгрессе, Сенате, изменили стандарты безопасности, заставили компании по-другому проектировать машины, появилась идея краш-тестов. Человек, пришедший извне, но несущий некую полезную для большинства людей идею, способен заставить бизнес соблюдать предлагаемые им правила игры.
Тем более это возможно сейчас, когда с помощью интернета легко организовывать бойкот любых товаров. Например, недавно была любопытная история, связанная с компанией Victoria's Secret. У них в этом сезоне вышла коллекция белья в восточном стиле, и там был очень соблазнительный гарнитурчик «Гейша». Но какая-то дама посмотрела на этот гарнитурчик и сказала, что это безобразие и спекуляция на теме сексуальной эксплуатации женщин в Японии. Написала об этом, начался шум в интернете. Несчастная компания срочно убрала фотографию с сайта, потом срочно убрала всю эту линию из магазинов, видимо, понеся убытки.
Иными словами, механизм давления на бизнес через сетевые сообщества – не абстрактная идея, а то, что реально может происходить и уже происходит в мире. Моя гипотеза состоит в том, что очень скоро мы увидим рождение движения, возможно, более сильного, чем экологическое, движения, связанного с тем, что бизнес стал бесконтролен, особенно в рамках глобальных компаний. Кому будет подотчетна корпорация «Ниссан-Рено-Автоваз»? Вы полагаете, что правительству РФ или правительству Франции? Не уверен, уж слишком она сильна и важна. Так что рано или поздно возникнет ситуация, когда простым людям придется защищаться. И интернет дает эту возможность.
9. Сетевые племена могут стать очень сильным фактором в изменении бизнес-этики и морали. Кто будет вести эти племена? Уже сегодня можно понять тип этих людей, в интернете даже появился термин – мотивационные спикеры. И деятельность этих племен и их лидеров будет вполне рациональна с точки зрения экономической теории. Американский политолог и экономист Элинор Остром показала, что сообщества пользователей, обладающие интересом в определенном ресурсе, могут и без государства договариваться друг с другом, создавать разумные правила управления ресурсами. Это вполне разумный и хорошо работающий механизм. За это она получила Нобелевскую премию, достаточно серьезный результат.
Я считаю, что родится три вида племен: потребительские, сетевые этические и сетевые политические. Насчет политических племен, я думаю, вы понимаете, что то, что сейчас происходило на Ближнем Востоке, достаточно иллюстрирует реальность такой модели.
Насколько реальны этические племена в сети? Есть статистика Facebook, которая показывает, какие сообщества являются самыми массовыми и какие общаются активнее всего. Так вот выясняется, что любители песен Бритни Спирс или каких-то там групп общаются не так часто, как ожидалось бы. А вот те, кто обсуждает роль Иисуса Христа или Аллаха в их жизни, общаются очень активно. Люди готовы обсуждать не моду и кулинарию, а этические и религиозные проблемы, готовы этой темой заниматься. Миллионы людей это волнует.
10. Бизнес в развитых странах, кстати, уже почуял угрозу с этой стороны. В 2012 году у сотрудников американских компаний спросили, какие угрозы те видят для себя в будущем, и 27% назвали в качестве угрозы социальные сети. Примерно столько же процентов видят угрозу в финансовых кризисах. Это значит, что люди уже набили шишки и понимают, что нужно как-то защищаться.
Если применить эту логику к нашей стране, то события, которые происходили после выборов, есть сигнал к формированию в России сетевого этического племени – людей, которые бы общались между собой и выходили на демонстрации не потому, что это политическая волна, а потому что это этический протест. Все, что говорили на митингах, все, что писали на плакатах, показывает, что это был протест этический. Омерзительно, противно, как можно!
Из этого протеста может родиться политическое племя, но пока не родилось, ведь для него нужна платформа и лидеры, которые этически не замараны. У сегодняшних лидеров оппозиции очень неоднозначная репутация, поэтому, наверное, этическими лидерами они не станут. Но в принципе это возможно.
