Фото: hrom/Flickr.com
Для наблюдателя с большим стажем нынешний «черный сентябрь» создает ощущение déjà vu с не менее душераздирающими событиями сентября 2008 и сентября 1998. Падение рубля и российского фондового рынка в данном случае – часть глобального тренда, несмотря на более высокий темп, чем в Бразилии или Мексике. Падение усугубляется активной деятельностью на межбанковском рынке «дочек» иностранных банков и, возможно, разовым выводом чьих-то крупных активов за рубеж. Последний раз такие труднообъяснимые движения наблюдались год назад, накануне отставки Лужкова, когда (как стало известно позже, но конспирологи вычислили немедленно) выводились активы, прямо и косвенно связанные с мэром Москвы. Такие события с трудом поддаются анализу, а вот реакцию рынков на решения ФРС, объявленные в среду, стоит рассмотреть подробнее. Сами решения достаточно четко укладывались в ожидания и формально, и по сути. То, что был выбран инструментарий, в последний раз активно использовавшийся в 1961 году, конечно, необычно, но никак не повод к «кровавой бане». В решениях ФРС более интересны не действия, а сопровождавшие их заявления и демонстрации.
, очевиден раскол в Комитете по открытым рынкам – причем в роли «Бабы Яги», которая против, как и на заседании в августе, выступили 3 из 5 представителей региональных федеральных резервных банков в FOMC. Они, как правило, выражают мнение региональных частных банков (и опосредованно регионального бизнеса). Три голоса против при решении вопросов кредитно-денежной политики ФРС – явление нечастое, а в условиях необходимости быстрого принятия решений – потенциально опасное. Глава ФРС по должности не контролирует ничего, кроме повестки дня заседаний совета управляющих и комитета по операциям на открытом рынке (детали – в мемуарах Алана Гринспена), и наличие сколь-нибудь консолидированной оппозиции Бернанке подрывает его эффективность как главного банковского регулятора.
, американские политические круги и экспертное сообщество далеки от консенсуса. Многие уверены, что ФРС лечит не ту болезнь. Даже сильное снижение «базы» для долгосрочных облигаций и ипотечного кредитования вряд ли само по себе стимулирует рост потребления. Уже почти три года ставки по многим видам кредитов населению и бизнесу находятся близко к историческим минимумам. Практически все, кто могли рефинансировать ипотеку и снизить стоимость обслуживания, уже это сделали. Более того, население продолжает сокращать задолженность, которая упала с середины 2007 года на $250 млрд. При этом краткосрочная и долгосрочная ликвидность на американском рынке доступны и дешевы.
, изменилась природа кризисных явлений. В отличие от 2008–2009 гг., большая часть инструментария, как по повышению ликвидности, так и по поддержке банков на плаву, использована. Правда, в основном все эти меры привели только к ухудшению состояния госфинансов. Европейские проблемы известны уже даже самому далекому от бирж и банков человеку. В США долгосрочные решения должны быть приняты в рамках обсуждения бюджетной реформы, которое обещает быть трудным. «Операция Твист-2011» – спрямление кривой доходностей US Treasuries (по рецептам пятидесятилетней давности) позволит «купить» несколько месяцев для обсуждения и начала реализации бюджетных мер по стимулированию экономики – если они в принципе могут быть приняты в предвыборной обстановке. К хору заявлений в четверг присоединились финансовые представители G-20, которые заявили о неназванных консолидированных мерах, которые должны были успокоить рынок. Однако практически одновременные заявления Пекина и Токио, что ЕС и США должны решать свои проблемы сами, не усиливают веру в единообразный подход к оздоровлению экономики. Пока рынок идет вниз в рамках самосбывающихся прогнозов и уже забытых за три года маржин-коллов, особого внимания требует банковская система. Появились сообщения, что на фоне снижения кредитных рейтингов крупнейших европейских и американских банков начался активный отзыв депозитов ведущими европейскими корпорациями, перевод средств в госбанки, а также краткосрочные облигации США и Германии. Финдиректоров компаний можно понять – в отличие от вкладов физлиц, вклады корпораций не застрахованы. Но нарастание этого процесса усложняет и без того тяжелую ситуацию в мировой банковской системе. Рынок закрыт для фондирования, депозиты корпораций уходят, остаются деньги центральных банков и вклады населения (отзыв которых был предотвращен в 2008-м резким ростом объемов страхования вкладов). Одна из очевидных мер, которая может облегчить ситуацию – одновременное введение государственных гарантий на корпоративные депозиты. Это снизит банковские риски, но в очередной раз переведет риски на правительства. Такая игра в «переводного дурака» не решит системных проблем с ростом и занятостью, но она не потребует немедленных расходов и позволит выиграть время, пока часть проблем не рассосется естественным путем, а правительства и центральные банки не выработают свои национальные пути к возобновлению роста.
