В Культурном центре ЗИЛ состоялась конференция «Может ли стратегия развития города опираться на культурный капитал». Как связаны друг с другом культура и культурный капитал и можем ли мы выстраивать стратегии городов, опираясь на их культурный потенциал? Slon публикует интересные фрагменты выступлений участников конференции.
Елена Зеленцова, директор Культурного центра ЗИЛ, культуролог, руководитель специализации «Креативные инудстрии» Московской высшей школы социальных и экономических наук
Когда наша команда пришла сюда (в Культурный центр ЗИЛ. – Slon) год назад, это место, все это здание, памятник конструктивизма, оставалось невидимым на городской карте, хоть здесь и происходило много событий. Город – это не только инфраструктура карт, но и коммуникация отношений между людьми и системы связей, в том числе культурных. Удивительно, каким образом на карте города образуется сложная среда, где-то разреженная, где-то очень плотная, и какие-то объекты то поднимаются на поверхность, то опускаются. Место было закрыто для горожан и даже для исследователей конструктивизма. Нашей задачей здесь стало не столько открывать какие-то кружки и ставить спектакли, сколько поднять со дна городской жизни этот объект и сделать его видимым на карте города.
В 1932 году, когда открывался ДК ЗИЛ, он был неким цехом культуры, такой же частью производства, как какой-нибудь моторный цех, просто здесь производили идеологически верных граждан. Нужно учитывать то, что происходит не с заводом как конвейерами, стенами, цехами, а с заводом как образом жизни и судьбами тех людей, что продолжают работать или работы лишились; все эти люди здесь живут, они формируют облик большого куска города. От них зависит, как все это будет развиваться, и каким будет полуостров ЗИЛ.
Говорят, что у нас визированное общество и приватная жизнь горожанина заканчивается обивкой двери его квартиры. Нам было чрезвычайно важно, чтобы жизнь этого места не заканчивалась за его дверями или за территорией прилегающего парка.
Александр Высоковский, декан Высшей школы урбанистики ВШЭ, председатель Совета союза архитекторов по территориальному планированию и градостроительству
Я буду говорить о стратегии. В России их бездна, но, на мой взгляд, стратегиями они не являются по той простой причине, что непонятно, какой субъект стоит за этой фигурой просящего дотации учреждения и как дальше развиваться. Я охотно могу себе представить, что эти документы становятся некоей дымовой завесой, с помощью которой власти успокаивают население, говорят, что думают о будущем.
Есть, однако, среди российских стратегий и замечательные, но они всегда носят сугубо творческий характер. Возьмем пример удавшихся, на весь мир известных стратегий: стратегия Нью-Йорка. Там была в конце 1950-х годов была создана группа из пяти человек, им платили нереальные зарплаты, и никто не знал, чем они занимаются.
У них родились три идеи, первая: американский шоу-бизнес, американские представления – это то, что любит весь мир. Поэтому нужно сделать Нью-Йорк городом шоу-бизнеса. Вторая: они решили, что к этому моменту нью-йоркский порт устарел окончательно, надо перейти на контейнерные перевозки и изменить весь этот район, убрать пакгаузы, площадки для хранения грузов и так далее. И третья: они решили, что нужно стать финансовым центром, ведь в городе очень много богатых людей. Практические, ясные человеческие рассуждения. Все намеченные тогда цели были блистательно реализованы. Никто об этом заранее много не говорил, но все получилось.
Григорий Ревзин, кандидат искусствоведения, архитектурный критик, публицист, специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ»
Мы можем сколько угодно рассказывать, что главное богатство страны и города – это люди. Ерунда, все знают, что главное богатство страны – это нефть, газ и металлы. Люди не очень-то и нужны, мы понятия не имеем, чем их занять. |
Но можно придумать такую экономику, в которой был бы задействован этот культурный капитал. А пока не придумали, будем воспроизводить людей, очень недовольных ситуацией, которые поглядывают по сторонам: нет ли в других странах или городах мест, где их культурный капитал был бы востребован?
Москва – город людей, где все как бы слишком квалифицированны относительно собственных рабочих мест. Они слишком культурные, им просто нечего тут делать, они очень тоскуют по этому поводу, ходят по бульварам с лозунгами, думая, что если будут свободные выборы, то что-то улучшится. Наша основная особенность заключается в том, что Москва как финансовый центр включена в глобальные мировые потоки, а как культурный центр не включена.
По данным ведущих новостных агентств посмотрел, сколько раз упоминаются в лентах новостей культурные события в Москве и России в области архитектуры, литературы, кино, балета и так далее. И вы знаете, это горе. Два упоминания за месяц. Про тот же Нью-Йорк – 3 тысячи.
Я сказал, что производство культуры работает на местные рынки. Нельзя сказать, что Москва – город провинциальной культуры, так как понятие провинции предполагает понятие империи, а я не знаю, где наша империя. Но то, что на местном рынке мы конкурируем с глобальным продуктом, касается прежде всего кино и музыки, где просто русский продукт – это полная чепуха. Отчасти литературы, но уже гораздо меньше, и, к сожалению, в очень малой степени – образования. Это не отношения провинции и империи, а отношения двух разных рынков, глобального и локального, местного.
Елена Зеленцова
Мы часто про это забываем, но когда городские власти заботятся о стратегии и о включении культуры в эту стратегию, первое, о чем начинают задумываться, – это не о культуре как таковой, а об отрасли культуры. Эти понятия у нас часто перемешиваются.
И тот ресурс, который город имеет, тратится на содержание зачастую не очень эффективной инфраструктуры, так как нет возможности перенаправить средства на решение тех задач, о которых мы только что говорили. Для того чтобы вырастить конкурентоспособное кино, или моду, или музыку, нужно стимулировать предпринимателей, нужно видеть культуру за границами стен государственных учреждений.
Григорий Ревзин
Конечно, у московских властей в этой области очень важная задача: сохранять этих людей так же, как они сохраняют памятники. Но вообще-то я не вижу тут проблемы, вот если бы у них была цель какой-то интеграции! В Москве 86 театров, ну сделайте два англоязычных, у нас довольно много иностранцев, которые не могут ходить в театры.
Мы же богатая страна, ну давайте дадим гранты тридцати западным художникам! Я имею в виду городские власти, которые 96% тратят на сохранение, но у них нет цели, и можно их в этом понять.
Александр Высоковский
Власть вообще что-нибудь с нами обсуждает? В том-то все и дело, что нет ни традиции, ни потребности. Стратегия появляется тогда, когда есть некий субъект, равномощный власти. У каждого субъекта – свой интерес, свой рынок, свое развитие, на котором он концентрирует усилия, и тогда появляется стратегия данного субъекта. У нас же власти объявляют разработку стратегии, и понятно, что эта стратегия, как бы это мягко сказать… неактуальна.
Я понимаю, о чем мы здесь говорим, как культурный потенциал вовлечь в оборот, но мне кажется, надо признать, что нет здесь стратегии. Есть те или иные планы, которые делаются в тиши, ни с кем не обсуждаются, это иррациональные планы.
Строительство МКАД было нужно не для улучшения трафика, а как зримый символ нерасползания столицы. Некий мистический круг, за пределы которого город никогда не должен был выходить. Разве это рациональные основания для развития? |
Григорий Ревзин
Я не могу сказать, что московские власти ни с кем не обсуждают стратегию развития, – другое дело, что итоговые решения далеки от этих обсуждений. Такая, например, история: в 1987 году какие-то ребята в сочинском муниципалитете написали стратегию: хорошо бы у нас сделать Олимпиаду. Лежала эта штука там пятнадцать лет; те, кто ее написал, уже и забыли. Вдруг кто-то достал бумажку – о! Сделаем!
Нельзя сказать, что власти совсем закрыты, просто там в принципе неправильные экономические отношения, неправильные отношения собственности. У них есть бюджет, он огромный, они хотят что-то делать. И они что-то делают – нельзя сказать, что они совсем безнадежны, массу всего полезного тоже совершают.
Жак-Франсуа Тисс, бельгийский экономист, профессор парижской Национальной школы мостов и дорог, руководитель научной группы проекта «Большой Париж» Трудно избежать политических дискуссий в этом вопросе. Проект «Большой Париж» был инициативой, по которой нужно было думать о Париже не как о городе, но как о регионе – город – 2,5 млн человек, а «Большой Париж» – 11 млн. Идея «Большого Парижа» была в том, чтобы решить транспортную проблему – построить новую линию метро, новые станции: с севера на юг, затем на юго-запад. Бюджет первоначально был 22 млрд евро, сейчас – 32 млрд. Мы уже не знаем, как найти деньги на это, но это другой вопрос, связанный с финансовым кризисом. Когда мы смотрим на истории успеха, мало примеров для правительства успешных планировщиков городов. Так много факторов, которые мешают выполнению задачи, даже самые умные правители могут потерпеть неудачу. Город – это сложная организация, тем не менее, это не означает, что нет правил для управления ей. Если хотите, чтобы был эффективный самоорганизующийся процесс, правительства могут быть полезны в его координации. К примеру, мы с вами хотим сделать что-то хорошее вместе. Но вы не знаете меня, а я вас, и мы не доверяем друг другу. Может быть, мы сделаем что-то важное для всех людей, и правительство может выступить в роли агента, посредника, который будет координировать действия участников социальных, политических, экономических. Если вы это сделаете, вы будете заинтересованы в проекте, захотите вложить инвестиции, государство внесет свой вклад, чтобы соблюдать интересы.
