Следующая оппозиционная акция в Москве, намеченная на 26 февраля, называется «Белый круг» – протестующие планируют встать вдоль Садового кольца и взяться за руки, соединившись в живую цепь вокруг Москвы. Организаторы полагают, что для успешного замыкания круга им потребуется около 34 000 человек (сегодня в соответствующей группе Facebook записалось уже почти 10 000 из 27 000 приглашенных). И пока организаторы гадают, удастся ли им собрать достаточное количество людей, граждане Прибалтики вспоминают свою акцию под названием «Балтийский путь», идея которой и вдохновила Лигу избирателей. Вот только тогда, в Прибалтике, в ней участвовало около миллиона человек, а живая цепь прошла через три страны. Один из участников тех событий – Андис Кудорс (ныне – директор Центра Восточноевропейских политических исследований) – поделился своими воспоминаниями о том дне и рассказал, что двигало тогда людьми.
– Андис, сколько лет вам было в 89-м и почему вы решили поучаствовать в этой грандиозной акции?
– В августе 89-го я отпраздновал свое 19-летие. Я тогда был студентом Латвийского государственного института физической культуры (потом его переименовали в Академию спортивной педагогики). Помимо этого я был также участником Латвийского народного фронта, отделение которого было в нашем институте. Хотя мобильных телефонов и интернета тогда не было, связь отлажена была хорошо: вся информация быстро передавалась от человека к человеку. Именно Латвийский народный фронт взял на себя организацию «Балтийского пути» – живой цепи, проходившей через все три тогда еще советские республики. Похожие организации существовали в Эстонии и Литве, и точно так же через свои отделения они донесли информацию до своих участников: в итоге около миллиона человек смогли объединиться 23 августа в единой живой цепи, растянувшейся на 660 километров.
– А чего тогда добивались люди?
– Я и много моих друзей были тогда очень активными, участвовали в митингах и других политических мероприятиях. Мы хотели жить в свободной стране, не отчитываться за свои мысли, убеждения, внешний вид. Мы хотели говорить на своем языке в своей стране во всех сферах жизни. Мы больше не хотели быть маленьким винтиком в большой авторитарной машине.
– Не боялись тогда, что вас будут разгонять, арестовывать? Или это скорее воспринималось как праздник?
– Скорее было ощущение сильного подъема, все яснее мы начали понимать, что хотим полной свободы и независимости от Советского Союза. 23 августа – годовщина пакта Молотова-Риббентропа, по которому СССР и Германия решили нашу судьбу на полвека, мы хотели именно в этот день дать понять руководству Союза и Западу, что впредь мы будем сами решать, как нам жить. Страха тогда не было. Пострашнее было позже, на баррикадах в Риге в 1991 году, когда нам еще раз надо было постоять за свои убеждения. Тогда нам уже было ясно, что свободу просто так не дают, ее надо требовать.
– Помните, с кем стояли тогда рука об руку?
– Уже не помню с кем конкретно стоял на Балтийском пути, но помню тех, с кем был потом на баррикадах в 91-м. Это были мои однокурсники, студенты. Ощущение единства и готовности пострадать за правду – это потрясающее чувство, редко что-то подобное можно испытать в повседневной жизни.
– Как долго вы тогда стояли в цепи?
– Мы сомкнули руки в 19:00 на 15 минут. Но народ, конечно, стоял и до этого, и после тоже не расходился долго. Большинство прохожих нас приветствовали. В Латвии в то время действовал «Интернациональный фронт», который был за сохранение Союза, но в тот день эксцессов я не помню. Милиция тоже не мешала.
– Что за люди туда пришли? Молодежь в основном? И разного рода интеллигенция?
– «Балтийский путь» объединил все поколения – и молодежь, и те представители старшего поколения, кто еще помнит рассказы родителей о свободной Латвии (до 40-го года). Интеллигенция тогда тоже играла большую роль, даже более значимую, чем молодежь, они озвучивали все то, на что мы надеялись. Это уже потом, в 90-х они уступили место «техническим» политикам.
– Сейчас, оглядываясь назад, думаете, эта акция имела какое-то политическое влияние?
– «Балтийский путь» стал уникальным примером солидарности, на который обратили внимание во многих странах мира, он вдохновил движения за независимость и в других советских республиках. Он также сильно повлиял на то, что в последующем на съезде народных депутатов СССР было объявлено о том, что пакт Молотова-Риббентропа и его секретные протоколы объявляются недействительными. Это аннулирование пакта увеличивало возможности для балтийский стран в борьбе за полную независимость.
«Балтийский путь» – хорошее напоминание тем, кто сейчас преподносит получение независимости Латвией как подарок Москвы. Отчасти это так, но даже если бы не было путча 1991 года, ни Латвия, ни многие другие советские республики уже не согласились бы оставаться в Союзе. Убеждение в том, что нам нужна свобода, было уже слишком сильно, чтобы нас можно было остановить.
