© David Vogin
Борьба с коррупцией, а точнее, ее демонстрация, выходит на новый интересный виток. Теперь роль оборотней при должности, похоже, будут выполнять чиновники, имеющие активы за рубежом. И на первый взгляд Кремль собирается закрутить гайки основательно – чиновникам, вывозящим деньги за рубеж, обещана несладкая жизнь. Но если разобраться в нововведениях, то там опять проглядывают контуры привычной для России схемы, в которой строгость закона компенсируется избирательностью его применения. Сегодня президент Путин внес в Госдуму сразу несколько законопроектов, запрещающих чиновникам высшего уровня владеть счетами за рубежом. Под действие закона подпадают высокопоставленные чиновники, в том числе: глава кабмина, его заместители, федеральные министры и высокопоставленные сотрудники Генпрокуратуры, а также руководители госкорпораций, госфондов, члены совета директоров Центробанка, сенаторы, депутаты, главы регионов и члены правительств регионов, кроме того, их супруги и несовершеннолетние дети. Уже через три месяца после принятия закона всем этим руководителям будет запрещено иметь зарубежные вклады или государственные ценные бумаги иностранных государств, облигации и акции иных иностранных эмитентов на праве собственности. Если за это время госслужащий или члены его семьи не успеют отказаться от иностранных вложений, чиновник будет уволен с госдолжности. Законопроект, внесенный Путиным, не революция, а развитие другого закона, который в Думе обсуждают еще с прошлого года. В Кремле, естественно, утверждают, что цель законопроекта – сделать так, чтобы те, кто отвечает за экономику и социальную политику государства, «сами работали в этой логике». «То есть, по большому счету, речь идет о национально ориентированной элите, которая работает на свою страну и готовит ее для следующих поколений», – заявил источник в администрации президента. И этой самой национально ориентированной элите предлагается не выносить сор из избы, а деньги – из страны. Вот только президентский механизм контроля выглядит пока слишком непоследовательным и недостаточно прозрачным, чтобы с его помощью можно было создавать патриотически настроенную элиту. В одном отношении он делает шаг вперед, зато в другом – шаг назад. Депутатский законопроект о запрете зарубежных счетов у чиновников, внесенный в 2012 году, предполагал, что чиновникам и членам их семей будет запрещено иметь иностранную недвижимость. В президентском законопроекте эта норма изменилась: заграничную недвижимость нужно будет обязательно декларировать, но распродавать свои дома и дачи за границей госслужащие не будут обязаны. Так что депутату Пехтину, которого обвиняют в наличии незадекларированной квартиры в Майами, опасаться нечего, даже если все упреки окажутся правдой, – достаточно честно во всем признаться. И прав депутат Михаил Емельянов из «Справедливой России», который уже назвал президентский законопроект половинчатой мерой: если чиновникам разрешат приобретать иностранную недвижимость, то они будут просто вкладывать деньги в нее, а не перечислять их на счета в иностранных банках. Впрочем, законопроект оставляет и другие лазейки, которые позволят госслужащим сохранить зарубежные активы. Как напоминает глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов, при желании любой чиновник всегда может перевести свои активы на ближайших родственников, например, родителей или совершеннолетних детей, которые не обязаны ежегодно декларировать свои доходы и имущество. А идею расширить число родственников госслужащего, обязанных регулярно подавать декларацию об имуществе, в Думе постоянно отвергают. Самое интересное, как всегда, кроется в деталях. И вот еще одна деталь. Проверять, есть ли иностранные счета у десятков тысяч высокопоставленных чиновников, теоретически может довольно широкий круг интересующихся. Такую проверку смогут инициировать правоохранительные органы, Центробанк, партии, СМИ и Общественная палата. Однако, например, партия «Справедливая Россия» или газета «Ведомости» не смогут просто подать запрос о проверке наличия иностранных счетов у Пехтина или Путина. Чтобы сделать это, они должны будут хотя бы указать, в каком банке и в какой стране у подозреваемого ими госслужащего высшего звена, по их мнению, открыт банковский счет. Но если информацию о фирмах, зарегистрированных на депутата или сенатора, еще можно найти в открытых источниках, например, в базе Единого государственного реестра юридических лиц или в аналогичных иностранных реестрах, то информация о наличии счетов в иностранных банках недоступна ни журналистам, ни партиям, ни членам Общественной палаты. Знают об этом ФСБ да финразведка, которые делиться этой информацией с оппозицией или журналистами не собираются. Поэтому иностранные счета на практике предъявят только тем чиновникам или депутатам, на которых давно уже есть зуб у руководителей страны, в отношении которых давно ведется расследование. Конечно, новые запреты – какой-никакой рычаг контроля за чиновниками, но плохо, что контроль этот общественности не будет доступен, а может остаться очередным инструментом избирательного правоприменения. Вот так и будет строиться наша национально ориентированная элита.
