Иллюстрация: Getty Images / Fotobank.ru
Slon попытался составить портрет россиянина, ориентируясь на то, как отвечает большинство респондентов на вопросы социологических служб, и получил где-то шизофреничные, где-то лукавые, а где-то очень проницательные ответы. Государственная пропаганда обсуждается довольно узким сегментом жителей России, а мы хотим понять: замечает ли ее абстрактный среднестатистический россиянин, если да, то как реагирует и во что верит?
«Образы патриотизма в современной России сверху еще не спускались. Только сейчас начинает работать огромная программа формирования чувства патриотизма – через спорт, через разные обряды, но все это достаточно эклектично, и говорить о каком-то едином образе не приходится. Правда, мы уже вскрываем какие-от очевидные ходы, например, патриот не может уезжать жить за границу навсегда. Динамика небольшая (в 2006-м 56% говорили, что человек, который уезжает жить за границу, не может быть патриотом, в 2013 году она выросла до 61%), но движется в сторону патерналистских маркеров», – говорит Кожевина.
Среднестатистический россиянин чужим приписывает все то, чего не хочет замечать в себе. Например, агрессию в отношении соседних стран. Россиянин верит: вся критика с Запада связана именно с тем, что Россия восстанавливает свой авторитет. Он не может проверить это на собственном опыте, но об этом говорит государственная пропаганда с помощью телевизора.
В православии россияне в первую очередь видят элемент национальной культуры и важный признак «русскости». Русский – значит православный.
Гудков, ссылаясь на данные «Левада-центра», отмечает ухудшение отношения к Церкви – из-за политической активности и скандалов со священниками. Церкви давно выдан кредит морального доверия, именно ей после исчезновения советской идеологии назначено быть хранителем нравственности, добра, совести в ситуации, когда общество деморализовано и есть потребность в моральном авторитете. Кроме того, существует запрос на то, чтобы тебя где-то пожалели и посочувствовали. Но как только Церковь начинает выходить за рамки этой роли – россиянин все-таки противится. Пример – отрицательное отношение к предложению РПЦ запретить аборты.
Как проявляется религиозность россиянина? Исследование Фонда «Общественное мнение» говорит о том, что религиозность значительной части православных все чаще ограничивается обрядовой составляющей. Растет группа людей, которые ходят в церковь несколько раз в год, но они плохо знают молитвы и не соблюдают постов. Больше половины из них не читают священных книг. «Это такая – не хочется говорить поверхностная – религиозность, но если говорить о сути, то это скорее так», – говорит Кожевина. Россиянин становится поведенчески религиозен. «Это лучше всего видно из статистики чтения священных текстов (52% православных никогда их не открывали). <…> при чтении текста верующий взаимодействует с сакральным знанием напрямую, без посредников, в отличие от многих других практик, которые монополизированы церковью. Ему самому приходится прилагать усилия для интерпретации прочитанного, сверки собственного опыта с эталоном», – объясняет Кожевина. Сегодняшний россиянин к этому уже меньше готов.
Главным показателем оппозиционности для наших сограждан является участие в выборах и системность. «Никакие митинги и протесты не становятся «формирующим» фактором в представлениях об оппозиции и ее влиянии на положение дел в стране. То есть оппозиция в сознании людей – системная, парламентская, она должна играть по установленным правилам», – поясняет Екатерина Кожевина.
Главные оппозиционеры в этом году – Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский. Россиянин отказал в третьем месте представителям «Справедливой России», которые занимали его еще в прошлом году. Эсеров сменил Алексей Навальный. Это связано с тем, что у эсеров нет устойчивой электоральной аудитории, внятного внешнего маркера и неразбериха с лидерами.
«Когда мы спрашиваем о влиятельности институтов, самый влиятельный – у президента, Дума и политические партии находятся на самом нижнем уровне среди этих институтов. Порядок в стране определяет президент, Дума не нужна, важна воля руководителя. Люди не очень доверяют сами себе и гражданскому обществу. Они привыкли за много лет к модели отношений, когда порядок обеспечивает власть с помощью репрессивного аппарата», – говорит замдиректора «Левада-центра» Алексей Гражданкин.
Причем, отмечает Гудков, первая реакция на законы в 2012-м, о признании НКО иностранными агентами, рост штрафов за нарушения на митингах – это очень разумные и рациональные объяснения: власти хотят дискредитировать, устрашить оппозицию, для этого принимаются новые законы. Это была понятная реакция на митинги, демонстрации и другие протестные акции. «Но к осени 2012 года власти очень эффектно связали четыре темы: антиамериканизм, педофилию, гомофобию и оппозицию. Только в этой связке удалось переломить отношение. И соответственно навязать населению, что задача власти – стабилизировать ситуацию. Не полностью удалось, но тем не менее», – говорит он.
Скоро будет опубликовано исследование о ностальгии по советскому прошлому, согласно которому 58% – за объединение стран СНГ в одну, и даже молодежь преимущественно за – 44%. Но речь не идет о дружбе народов, россияне грезят геополитикой. «Очевидно, люди не очень осознают, что в этом случае все страны будут обладать одними и теми же правами», – полагает Осипова.
То есть, с одной стороны, россиянин скучает по тем временам, когда СССР был великой империей, а с другой – он за введение виз. Гудков приводит еще один пример неоднозначности размышлений россиянина: 68% говорят, что Сталин, безусловно, виноват в гибели невинных людей. И в то же время 66% уверены, что без него войну не удалось бы выиграть.
«С точки зрения рационального сознания это шизофрения, а так – неспособность соотнести эти две вещи и найти взаимосвязь. Массовое сознание действительно мыслит стереотипами, штампами, очень редко включаются причинно-следственные связи», – говорит Гудков. По его словам, это отчасти лукавое поведение, приспособление, готовность поддакивать власти и принимать то, что говорит власть. «В советское время была рубрика"Если бы я был директором". Вот эта игра в государственного человека важна: большинство сразу начинает говорить языком "Первого канала". Другого языка у них нет, и других представлений тоже. Как только дело касается их реальных проблем – рост цен на ЖКХ, точка зрения, перспектива меняются. Власть сразу становится "они" – коррумпированная и продажная», – объясняет Гудков.
Все-таки экспертные оценки или даже ощущения, что «тучи сгущаются», и в «путинской России стало душно» – это прерогатива интеллигенции, полагает аналитик ФОМ Екатерина Кожевина. Родители положительно отзываются о новом предмете для четвероклассников, учителя с энтузиазмом берутся преподавать уроки с названиями «Порок и добродетель», «Что значит быть моральным?», «Моральный долг», «Род и семья – исток нравственных отношений». Патернализм как образ жизни – вот что является главной причиной того, что «духовные скрепы» принимаются россиянами. И не так важно, какими именно они будут.
А глава «Левада-центра» полагает, что на это наложился приход Путина и установление авторитарного режима. «Ощущается, что казенная барабанная риторика доминирует в пропаганде, и это как-то сказалось на настроениях. Нельзя сказать, что это повлияло на патриотические чувства, скорее на декларативную риторику. Как всякий авторитарный режим, наш опирается на апелляцию к традициям, как правило, выдуманным и изобретенным. Потребность россиян в простейших и самых примитивных объяснениях удовлетворена: например, все беды от происков Запада», – говорит он.
несколько увеличилось – 30%, значительно – 12%
не изменилось – 37%, несколько уменьшилось – 15%, значительно уменьшилось – 9%
60%
только 40% наших сограждан считают, что в России существует политическая оппозиция (30% уверены, что ее нет, 31% затруднились с ответом)
больше 90% либо ничего о ней не знают, либо имеет «довольно смутное представление
(39%
47% – за, а 32% говорили, что достаточно указов главы государства
