Вино, конечно, не продукт первой необходимости, однако импорт его растет: с 2010 года, например, он увеличился на 16%, до 351 млн литров в 2013-м. Да и представить себе жизнь среднего класса, а тем более элиты без бордо и кьянти теперь невозможно.

Мы попросили Андрея Григорьева, руководителя проекта «Винотека.ру» (один магазин в Москве), винного критика и в прошлом издателя нескольких журналов, рассказать о том, как рост курса евро повлияет на стоимость вина

– Почему бутылка европейского вина стоит в разы дороже, чем у себя на родине, как устроено ценообразование?

– Разница с европейской розничной ценой составляет у нас 2–2,5 раза. Например, производитель продает бутылку вина за 5 евро (в европейской рознице она будет стоить от 9 до 12 евро). Ее решает купить российский импортер. Он покупает бутылку без НДС – чуть-чуть дешевле. Дальше прибавляются затраты на транспортировку. Тут начинаются первые сложности: по российскому закону нашу акцизную марку нужно наклеить до ввоза на территорию России. В большинстве случаев это делается не в месте производства вина, а на перевалочном пункте в Прибалтике (Литве, Латвии) – там дешевле. Иногда это делает сам производитель, но так дороже: надо нанять русскоязычного сотрудника, который понимает, какую марку и на какую бутылку надо клеить; каждая акцизная марка привязана к сорту вина, и если вы покупаете несколько сортов, то очень легко перепутать без знания русского, а в случае ошибки вино нельзя продать или отвезти обратно, только уничтожить или самому выпить.

Итак, импортеры покупают вино, везут, условно говоря, в Ригу, там разбирается фура, распечатываются коробки, наклеиваются акцизные марки и запечатываются обратно. Это добавляет около 20 центов к стоимости бутылки. Сама транспортировка – еще 1,5–2 евро. Однако если вино новое, то есть раньше в Россию не импортировалось, то еще нужно привезти сертификат. Процедура сертификации обходится до 2000 евро. Таким образом, логистическая составляющая обходится в 2–3 евро на бутылку.

Дальше идут налоги. У нас акциз на вино около 1 евро на бутылку. Еще есть пошлина – это уже 20% (ее считают от всего вместе). Так мы получаем цену, с которой еще берется НДС 18%. В итоге после таможни вино, привезенное на российский склад, дорожает примерно в два раза: купили за 4–5 евро, стало 8–9 евро. Это себестоимость вина для импортера, а он хочет заработать. Как правило, наценка импортеров составляет 60–100%, что дает оптовую цену 15–20 евро. Допустим, 15 евро – нижняя цена, по которой вино из нашего примера продается в магазин, а магазин уже делает наценку 50–60%, и получаем финальную цену вина на полке – от 23 евро.

– Почему импортер делает такую большую наценку?

– У импортера довольно много расходов. Например, надо держать сотрудников, которые работают в системе контроля алкогольной продукции (штрихкод на акцизной марке позволяет отслеживать движение алкоголя – так работает единая государственная система). И еще: если вы хотите продать много, то надо платить за полку в супермаркете и прочий маркетинг – этим тоже занимаются импортеры, им нужно продвигать свои вина.

– Сколько времени проходит с заказа вина до того, как бутылка окажется на полке в супермаркете или винном магазине?

– Если процесс отлажен, есть договоренности с производителем и с документами все в порядке, то это примерно один или полтора месяца. Из Чили и Аргентины везут по два-три месяца.

– И когда же нам ждать повышения цен в связи с девальвацией рубля?

– Декабрь – очень специфический месяц, поставки всегда повышены в разы. Поставщики заполняют склады еще в сентябре – октябре, чтобы распродать в декабре. Многие, конечно, чуть-чуть подняли цены – курс растет с октября. Вряд ли они считают по 40 рублей за евро, но в то же время пока цены не поднялись, так как импортеры дают хорошие декабрьские скидки, а вот в феврале – марте мы увидим, как вино подорожает: старое распродастся, начнутся новые закупки.

– И как сильно вырастут цены с учетом всех издержек?

– Можно поджать маржу, но в целом цена на вино все равно вырастет на 20–25% в рублях точно.

– Почему всего на 25%, если курс евро с лета вырос больше чем на 50%?

– Потому что импортер и розница пойдут на какое-то сокращение маржи, чтобы смягчить падение спроса. По крайней мере на какой-то период импортеры будут вынуждены урезать свои аппетиты и делать маржу более низкой – просто чтобы товар продавался. Конечно, не все импортеры пойдут на этот шаг. А некоторые, не самые жадные, скажем так.

– То есть бутылка хорошего вина в супермаркете будет стоить под 1000 рублей, а за бокал в ресторане придется отдать минимум 500?

– Наверное, да. С учетом того, что приличная бутылка стоила минимум 600–700 рублей, прибавляем 25% повышения. Это минимальная цена просто за добротное вино. За бокал уже и сейчас-то вряд ли заплатишь меньше 450 рублей. Если мы опять-таки говорим о более или менее добротном европейском вине.

– Русские производители выиграют?

– Безусловно. Идет волна интереса к производству хороших вин в России. Но до сих пор цены были сопоставимы: стоит на полке французское и неплохое русское вино – вероятнее, вы выберете французское. Даже если это неизвестный бренд. А когда российское вино будет стоить на 30% дешевле, оно выиграет. У российских виноделов свои валютные расходы: импортные бутылки, пробки, оборудование. Но девальвация поможет отечественному вину.

– Вы сейчас и о крымских винах говорите?

– Да, конечно. Там, правда, хороших пока мало. Массандровские – это не сухие, там специфические категории. А вот есть «Новый Свет», «Инкерман», еще несколько более мелких производителей.

– А грузинские?

– Они все тоже, как и Аргентина, Чили, пляшут от доллара. Недорогие грузинские очень сильно потеряли в качестве. Есть хорошие, но другая ценовая категория.

– Не начнут ли ввозить левые партии дорогого вина – без акциза?

– Да, есть люди, которые предпочитают сейчас покупать дорогое вино по контрабандным каналам, потому что это очень дорогое вино и шампанское. Шампанское Crystal от официального поставщика Simple при курсе 40 рублей за евро стоило 10 тысяч рублей, а в Европе его можно купить за 150 евро в супермаркете, а если по мелкооптовым каналам, то по 120 евро.

– И как же работает контрабанда – везут в чемоданах?

– Есть анекдот про частные автобусные туры. Каждый человек может ввести в Россию по закону три-четыре бутылки вина. Так вот туристические компании создают туры, когда с каждым туристом договариваются о том, что он везет через границу свои бутылки вина, а ему за это дается скидка. Условный автобус через границу, например, Эстонии в течение дня туда-обратно проезжает за три часа, в итоге – 160 бутылок с одного автобуса, а одна бутылка стоит, например, 100 евро. Понятно, что это не очень законно, потому что без лицензии нельзя торговать в магазине тем, что привезли таким путем. Но если вы говорите: «Слушай, я тут себе купил винный холодильник, хочу 160 бутылок разного вина, привези мне», – то оно обходится как в розницу в Европе. Вообще, есть много хитростей – в последнее время рынок суперпремиального вина уходит в серую зону, так как пошлины и налоги слишком велики. Плюс все топовые вина значительно подорожали: Grand Cru Bordeaux стоит 600 евро в Европе, а еще 20% пошлины, потом еще НДС –  это кощунство!

– Когда ввели санкции и запретили иностранные продукты, все ждали, что следующим шагом запретят вино. Но этого не сделали, в чем причина?

– Думаю, тут две причины. Вино – незамещаемый продукт и часть устоявшейся модели потребления элиты. Без французского шампанского члены правительства и администрации президента просто не смогут. Вместо него им пришлось бы пить крымский «Новый Свет». Все люди, принимающие решение (не маргиналы типа Онищенко, который вообще не пьет, считая, что пить вредно), смоделировав запрет на себя (речь даже не о Dom Perignon, а о «кьянти»), поняли, что его не заменить. Если пармезан можно сделать где-то в Тверской области, то кьянти в Крыму – нет. Плюс вино приносит больше в российский бюджет, оно более капиталоемко в денежном смысле. Посмотрите на объем импорта вина и представьте, что этого бы не было. Конечно, не смертельно для нашего бюджета, но все же.