Владимир Путин. Фото: Paul Hackett / Reuters
Президент России Владимир Путин в начале марта дал интервью американскому телеканалу NBC, побеседовав с корреспондентом Мегин Келли в Кремле и Калининграде. 10 марта полный текст беседы опубликован на сайте Кремля. Летом 2017 года журналистка уже брала интервью у российского лидера во время Петербургского международного экономического форума; тогда она заявила, что Путину нравится, когда ему «бросают вызов». Теперь же Келли призналась, что «не стоит пробовать перемудрить Владимира Путина», но можно попробовать, как она, «заставить его немного защищаться». Republic собрал основные высказывания президента во время этой беседы.
О предполагаемом вмешательстве России в американские выборы
«Мы дискутируем с нашими американскими друзьями и партнерами, причем с представителями государства, и говорим, когда они нам предъявляют претензии по поводу того, что какие‑то русские вмешивались в выборы в США <…>: но вы‑то постоянно вмешиваетесь в нашу политическую жизнь. Вы представляете, они даже этого не отрицают. Что же они нам ответили в последний раз? Они нам сказали: да, мы вмешиваемся, но мы имеем право на это, потому что мы несем демократию, а вы нет, вы не можете. Вы считаете, это цивилизованная, современная постановка вопроса в международных делах?»
Об обвинениях во вмешательстве в выборы, предъявленных властями США бизнесмену Евгению Пригожину и еще ряду россиян
«Вы мне назвали часть каких‑то физических лиц и говорите, что они русские. И что? А может быть, они, будучи русскими, работают на какую‑то американскую компанию? Может быть, кто‑то из них работал на кого‑то из кандидатов? Я понятия об этом не имею, это не мои проблемы. Вы знаете, что, допустим, на Украине некоторые после выборов, причем государственные деятели, послали поздравительные телеграммы Хиллари Клинтон, хотя победил Трамп. Послушайте, мы‑то здесь при чем?»
О бизнесмене Пригожине
«Я знаю такого человека, но он не числится в моих друзьях. <…> Есть такой бизнесмен, он занимается то ресторанным бизнесом, то еще чем‑то. Понимаете, он не государственный чиновник, мы не имеем к нему никакого отношения. <…> Вы знаете, у этого человека могут быть самые различные интересы, в том числе, допустим, интересы в сфере топливно-энергетического комплекса в Сирии. Но мы никак не поддерживаем, не мешаем ему и не способствуем ему. Это его личная инициатива, частная».
О «панамском досье» и его фигуранте, виолончелисте Сергее Ролдугине
«Что касается всяких досье, то это вообще полный бред. Там кого‑то упоминали из числа моих знакомых, друзей, ну и что? Ничем это, как известно, не закончилось, все это чушь, ерунда и просто трескотня в прессе. Я, вообще, даже забыл об этом, даже не очень помню, о чем там шла речь. И вообще меня ничего не может разозлить в этом плане. Я руководствуюсь прагматичными соображениями, а не эмоциями».
«Да, я этого человека (Сергея Ролдугина. – Republic) очень хорошо знаю, это один из моих друзей. Он замечательный музыкант. Вся его жизнь посвящена искусству, музыке. У нас много, кстати говоря, деятелей искусства, которые так или иначе бизнесом занимаются. У него, кроме меня, есть и другие связи в стране, в том числе с представителями бизнеса, которые включили его в эту работу. Он законным образом заработал определенные деньги. Никаких сотен миллиардов он не зарабатывал. Все деньги, которые он лично заработал, он пустил на приобретение музыкальных инструментов за границей и ввез их на территорию Российской Федерации. Некоторые из этих инструментов он использует сам, практически один, виолончель, он на виолончели играет».
О президентских выборах в России
«Насколько мне известно, в мире много действующих политиков, которые старше меня, и они работают очень активно. <…> Есть Конституция. Я никогда Конституцию не нарушал и никогда не менял Конституцию. Так что я буду работать в рамках Основного закона России. Конечно, если избиратели дадут мне такую возможность – работать еще один срок, буду работать, разумеется, с полной отдачей сил».
Об Алексее Навальном, не допущенном до выборов из-за судимости
«Помиловать можно любого человека, если он этого заслуживает. <…> Исключений здесь нет ни для кого, нет ни для кого исключений. Но мы же сейчас говорим не о помиловании, мы сейчас говорим об определенных политических силах. У них нет программы развития страны. У них что положительного есть и что мне в принципе нравится? Это то, что они вскрывают проблемы, и это хорошо на самом деле, это правильно, и это нужно делать. Но для позитивного развития страны этого недостаточно, совсем недостаточно. Потому что только сосредоточить свое внимание на проблемах, это не просто мало, а это даже опасно, потому что это может вести к определенным разрушениям, а нам нужно созидание».
О новом российском вооружении
«Мы создаем только одну совсем новую ракету тяжелого класса, которая придёт на смену нашей ракете, которую мы называем “Воевода”, а у вас называют, прости господи, “Сатана”. Мы на ее место будем ставить новую, более мощную ракету. Вот она – баллистическая. Все остальные системы – небаллистические. В этом весь смысл, потому что система противоракетной обороны работает против баллистических ракет. А мы создали целый набор нового стратегического оружия, которое не двигается по баллистическим траекториям, и системы противоракетной обороны против них бессильны. Это значит, что деньги налогоплательщиков США выброшены на ветер».
О службе в КГБ
«Это был большой опыт, причем в самых разных областях. Это было полезно для меня, когда я перешёл в гражданскую сферу. В этом смысле этот, конечно, положительный опыт мне помогал. <…> Это работа с людьми, это умение налаживать контакты, побуждать к каким-то действиям, объединять людей».
О работе со своей Администрацией
«У нас две тысячи сотрудников Администрации, неужели вы думаете, что я каждого контролирую? Вон [Дмитрий] Песков сидит напротив, мой пресс-секретарь, он несет иногда такую “пургу”, я смотрю по телевизору и думаю: чего он там рассказывает? Кто ему это поручил?»
О фотографиях
«М.Келли: У меня в связи с этим вопрос возникает: когда время от времени случаются фотографии в западной прессе и в американской прессе вас, скажем, скачущего на лошади, без рубашки, в этом есть какой-то смысл? Это зачем?
В.Путин: Ну, я отдыхаю. Есть ваши российские коллеги, есть интернет. Но так, чтобы это совсем уж целенаправленно, мы это не делаем. Берут то, что нравится. У меня очень много фотографий в рабочей обстановке, с бумагами, в кабинете, но это никому не интересно.
М.Келли: (Смех.) Вы хотите сказать, что людям нравится, когда вы сфотографированы без рубашки?
В.Путин: Вы знаете, я видел свои фотографии, когда я скачу на медведе. Но я на медведе пока не скакал, но фотографии такие есть».
