Разговор на разных языках. Почему властям от науки мало толку?

На днях пришлось мне ехать по Москве на такси. За рулем – обаятельный молодой человек с сильно восточным колоритом. В навигаторе у него была указана цель поездки, но я решил по дороге на научную конференцию сделать крошечный крюк – заскочить в гостиницу, чтобы сменить прогулочную куртку на солидный пиджак. Сказал шоферу, куда ехать, но тот, как выяснилось, вообще из моих слов ничего не понял. Привез по навигатору.

Я стал снова ему объяснять, что явиться на конференцию без пиджака мне нельзя. Все равно, что голым. Надо подъехать к отелю, который здесь за углом. Пешком – минут десять-пятнадцать. Парень, однако, оказался узким специалистом. Машину знал хорошо, а город не знал совершенно. Стал вводить новый адрес в навигатор, и я вдруг увидел воочию знаменитую сцену из клипа Шнура «В Питере – пить», когда шофер упорно твердит проклятой машинке «Рублиштейна 24» (вместо улицы Рубинштейна), а та его никак не понимает.

Что нужно политикам?

Эта забавная история заставила вспомнить грустную картину, которую много лет приходится наблюдать на разного рода научных и околонаучных тусовках. Вот уже более четверти века мне временами приходится бывать на конференциях ученых-экономистов и на сравнительно узких мероприятиях, где политики или их помощники пытаются получить от науки советы, что же с нашей несчастной экономикой можно сделать. В какой-то момент я стал вдруг осознавать, что не только тематика обсуждений, но даже язык там совершенно различный. Неподготовленный политик вряд ли поймет язык науки, а кабинетный ученый вряд ли сходу разберется, что же практикам нужно от науки на самом деле.

Проблема здесь совсем не в том, что политики, мол, плохо образованы. И не в том, как иногда думают, что наука наша отстает от западной. Проблемы здесь системные. Российские ученые и государственные деятели вообще живут в совершенно разных мирах, причем первые же шаги в науке и политике их по этим разным мирам разводят. Для начала поговорим о политическом мире.