Сотрудник коммунальной службы подметает тротуар на улице Пречистенка в Москве. Фото: РИА Новости
России Москва представляется местом, где стада бездельников вечно пляшут в облаках кокаина, прогуливая заработанные страной деньги. И для обычного москвича это все немного обидно: он если и пляшет где-нибудь в пятницу, то все же без облаков, и часто – без особого энтузиазма, по привычке. Деньги свои зарабатывает не без труда, а тратит с легкостью, потому что жить в Москве дорого. По комфорту и безопасности, если верить разнообразным рейтингам, как иностранным, так и самодельным, Москва постоянно проигрывает – то Грозному, то Нижнему.
И главное – москвич все время бежит. Он не просто живет, он вынужден жить стремительно. Это не миф. Попав в любой другой российский город, понимаешь – нет, не миф. Потому что поначалу чувствуешь себя так, будто оказался не в новом городе, а в старом фильме, где злой волшебник остановил время и все застыли, а ты почему-то нет. Хотя потом привыкаешь, конечно.
С некоторых пор москвич бежит не просто так. Москвич бежит по тротуарной плитке. Плитка появилась вместе с новым мэром, мэр внедрял ее с энтузиазмом, клал, перекладывал, снова клал. Действия его пытались объяснить рационально, и появилась легенда о жене нового мэра, которая якобы владеет целой империей заводов по производству плитки. Ход мысли понятный: при старом мэре все как-то так и работало. Чем бы ни занимался Юрий Лужков, выгоду от этого получала Елена Батурина, его верная супруга и по совместительству – единственная в России женщина-миллиардер.
Но схема не сработала, быстро выяснилось, что никаких плиточных заводов у супруги нового мэра нет, и, более того, новый мэр с супругой довольно стремительно развелся. А плитка продолжала завоевывать город. Сначала без всякой системы, потом – как опытный захватчик, руководствуясь четкой программой. Улицу за улицей, тротуар за тротуаром.
