Выступление Владимира Путина на декабрьском неформальном саммите СНГ как бы задает рамку будущего, минимум на полгода вперед (условно, до мая 2020-го). На вопрос «почему Польша?» (критической оценке действий польского правительства до 1939 года была посвящена большая часть доклада; а на коллегии Минобороны было продолжение) в общем-то можно найти рациональные ответы: в 2019-м российское руководство не пригласили на годовщину высадки союзников в Нормандии, так же, как и на траурные мероприятия 1 сентября в Польше; Европарламент принял резолюцию «О важности европейской памяти для будущего Европы», критикующую политику советского руководства… В Москве, наконец, решили дать концептуальный ответ. Но, кроме традиционной борьбы с «фальсификаторами истории», Кремль преследует еще и внутренние цели. Сегодня он вновь нуждается в общественной консолидации – впереди парламентские выборы и, конечно же, 2024 год. Однако сплотить население опять получается только «против» – на этот раз даже не реального оппонента, а исторического, точнее – мифического. Это даже не скрепы – а буквально канцелярские скрепки.
Все это не ново. Удивляет разве что решение начать эту борьбу накануне 75-летия Победы. Кто сомневается, что ближайшие полгода пройдут под знаком именно этого события? И масштаб праздника будет оцениваться, в том числе, по количеству зарубежных гостей, которые приедут в Москву. Кремль, казалось бы, заинтересован в том, чтобы праздник Победы прозвучал как можно «международнее». Но чтобы достичь универсальности звучания, нужно и самому постараться быть как можно универсальнее. То есть воздерживаться хотя бы на время от резких слов и скруглять противоречия. Но – нет. Подготовка к празднику началась даже не с взыскания исторических долгов, а буквально с выбивания. Это уже совсем иная логика «праздника» – в духе писателя Сорокина, когда торжество превращается в гиньоль. Более всего тут поражает несоразмерность реакции – например, в отношении польского посла Юзефа Липского.
Отсутствие концепта Победы
И вдруг понимаешь, что несоразмерность связана с непродуманностью самого концепта Победы. Да-да, это так странно – но главный праздник страны до сих пор не продуман именно на интеллектуальном уровне. Победа наша, кто спорит – но в советское время она была сознательно отгорожена от остального мира; и за 30 лет новой России ее как раз следовало бы вернуть в мировой контекст. Но если и можно говорить о каких-то новых идеях за эти годы, то только о сложившейся культуре обиды: теперь энергию торжества высекают с помощью проклятий тем, кто не желает нашей победы «признавать».