Фото:Денис Гришкин / mos.ru
Британский словарь английского языка Collins English Dictionary назвал «локдаун» главным словом 2020 года. В статье «Год локдауна», посвященной шорт-листу словаря в 2020 году, редактор The Guardian Дэвид Шариатмадари пишет: «Не удивительно, что довольно много слов в шорт-листе Collins Word of the Year 2020 связаны с пандемией. То, что так глубоко изменило жизнь каждого человека, не оставив нетронутыми ни одну страну или континент, должно было оказать значительное влияние на наш язык. Но список самых популярных слов показывает, что еще больше, чем коронавирус и его симптомы, людей волнуют социальные последствия пандемии и изменения в нашем поведении. Самое масштабное влияние оказали на людей ограничения в перемещении и общении друг с другом. “Локдаун” с его лязгающими слогами и тяжелыми ассоциациями – это то, чего мы больше всего боялись в 2020 году, – всеобщий застой, когда почти все, что составляет нормальную общественную жизнь, приостановлено. Мы видим мало людей и еще меньше мест. Мы буквально прикованы к дому. Изначально слово “локдаун” было частью тюремного лексикона: когда заключенных запирали в своих камерах из-за каких-то беспорядков. В 2020 году значение этого слова безвозвратно изменилось: в сознании большинства людей локдаун теперь является мерой общественного здравоохранения. Использование этого слова выросло в 2020 году на 6000%».
Всепобеждающий локдаун
Эти вынужденные ограничения воспринимаются людьми очень тяжело, часто вызывают раздражение и даже желание протестовать. Нередко можно услышать, как карантинные меры, направленные на уменьшение числа заражений, называют «ограничением прав граждан». Причем, более всего локдауном возмущены в тех странах, где права граждан почти превратились в фикцию. Так в России, где за одиночный пикет можно получить штраф, а за несколько одиночных пикетов – уголовное дело, люди громко возмущаются не этим нарушением своих прав, а закрытием баров, ресторанов и театров во время пика пандемии.
Зато там, где права человека являются неотъемлемой частью жизни и граждане остро реагируют на любое их ущемление, к вынужденным в период пандемии ограничениям относятся без особого сопротивления. Так, во всех странах Евросоюза и отделившейся от них Великобритании в ноябре-декабре стали вводить второй по счету локдаун (первый был введен весной и отменен летом). И люди в этих странах, конечно, без удовольствия, но с пониманием относятся к этим вынужденным мерам. Даже вольнолюбивые французы отнеслись к локдаунам первой и второй волны пандемии куда спокойнее русских. Возможно, потому, что привыкли больше доверять власти и здравому смыслу, возможно из-за того, что хорошо знают, что такое реальные свободы и права граждан, и не считают заботу о здоровье и жизни населения, вынужденно выраженную в запретительных мерах, попиранием этих прав.
Даже Швеция – островок безудержного либерализма в первую волну пандемии, вынуждена была признать, что выбранная ею тактика борьбы с COVID-19 оказалась ошибочной. Правительство страны взяло на себя ответственность за то, что из-за игнорирования карантинных мер в Швеции погибло больше людей, чем во всех остальных скандинавских странах, вместе взятых. В конце ноября Национальное статистическое агентство Швеции заявило, что последствия COVID-19 приведут к снижению показателей продолжительности жизни после почти непрерывного роста в течение более чем ста лет. Проведенный в тот же период опрос Ipsos показал, что «доверие шведов к национальной стратегии борьбы с пандемией коронавируса резко упало, а опасения по поводу потенциала системы здравоохранения стали почти всеобщими».
В связи с этим во время рождественских праздников шведские власти порекомендовали жителям соблюдать социальную дистанцию, собираться компаниями не больше 8 человек, и по возможности находиться на открытом воздухе. Кроме того, школы в стране будут переходить на дистанционное обучение.
Кстати, в России локдаун так и не был введен. Частичная попытка локдауна была предпринята весной, во время первого подъема заболеваемости COVID-19, но названо это было «выходные дни с сохранением зарплаты». За чей счет должна была быть сохранена зарплата, Владимир Путин, щедро объявивший этот праздник жизни, видимо, не подумал. Возможно, в его измененной реальности вся Россия, как в СССР, получает зарплату из госбюджета, а частного бизнеса вообще не существует. Хотя на сегодняшний день большинство россиян работают в частном секторе, и зарплату им платит собственник предприятия, или они являются самозанятыми, то есть кормят сами себя. Поэтому «сохранение зарплаты», объявленное президентом, было глумлением над большинством граждан. Так что к объявленным ограничительным мерам они отнеслись так же, как к ним самим отнесся президент, – в основном проигнорировали их.
