Алексей Навальный
Фото: Zamir Usmanov / Global Look Press
В интервью для The New York Times Алексей Навальный затронул широкий спектр актуальных тем, как должно политическому лидеру. Обсуждать его есть смысл только в этом контексте. Я же хочу затронуть только одну тему санкций, которую, на мой взгляд, в России понимают превратно по чисто внутренним причинам.
Алексей Навальный испытал не просто все виды политического противодействия себе и своей команде, но и подвергся непростительным террористическим атакам против себя и близких. Как частное лицо он имеет право на месть. Его претензии к названным в интервью Роману Абрамовичу и Алишеру Усманову я не могу ни подтвердить, ни отвергнуть — возможно, Алексей что-то знает. Я только о ставке на политику так называемых антироссийских санкций со стороны Запада. Упование на них распространено в оппозиционных и особенно эмигрантских кругах. Еще более распространено мнение об их безальтернативности — перед лицом радикальных эксцессов российских властей, нарушающих все и всяческие правила. А поскольку в политическом обиходе, к великой радости Кремля, укоренилась идея «новой холодной войны», санкции стали казаться чем-то естественным, ведь и тогда «что-то такое было».
Санкции — не сдерживание
История разных видов послевоенной политики enforcement’а страшно увлекательна и многое объясняет в истории XX и XXI веков. К разработке стратегии санкций против нарушителей Устава ООН имел прямое отношение и сталинский Советский Союз. Здесь политика сдерживания была найдена западной стратегией позднее, вне связи с идеей санкций.
Отождествление режима санкций с политикой сдерживания холодной войны недопустимо и ложно. Санкции — это политика «око за око», в применении кажущаяся безопасной. Сдерживание (containment) и устрашение (deterrence) не были политикой «око за око». Противостоящие силы не усыпляли себя желанием отомстить. Они исходили из задачи не уничтожить себя заодно с противником.
Классическая холодная война знала санкции, применявшиеся одной сверхдержавой против другой. Но то были санкции, прямо нацеленные на ослабление главного стратегического противника. Они не «наказывали». Они прямо препятствовали трансферу западных технологий и капиталов в СССР, который, не стоит забывать, мог уничтожить Запад и иногда подумывал, не стоит ли это сделать.