Сергей Шойгу и Владимир Путин во время военных учений
Фото: Sergei Savostyanov / Kremlin Pool / Global Look Press
Отношения НАТО и России продолжают ухудшаться. На днях министр обороны РФ Сергей Шойгу заявил: «На фоне призывов к военному сдерживанию России НАТО последовательно стягивает силы к нашим границам. Чем подобное уже заканчивалось для Германии и Европы, министр обороны ФРГ обязан хорошо знать». Возможен ли военный конфликт между Североатлантическим альянсом и Россией? Что может стать его причиной и как его избежать? Republic поговорил об этом с экспертом в сфере международных отношений и международной безопасности Павлом Лузиным.
«Москва пытается взять Запад измором»
— С 1 ноября Кремль приостанавливает работу постпредства России при НАТО. Также прекращается работа военной миссии альянса и его Информационного бюро. Можно ли это считать фактическим разрывом отношений России с альянсом?
— Это не разрыв. Разрывом стала бы ликвидация Совета Россия-НАТО, созданного в 2002 году, и выход из Основополагающего акта о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО, подписанного в 1997 году. Проблема закрытия нашего постпредства при НАТО в том, что прекращаются системные контакты, которые сохранялись, несмотря на развернувшуюся с 2014 года конфронтацию. В нашем небольшом постпредстве все-таки работали специалисты, которые хорошо знают и понимают и НАТО, и Запад в целом. Насколько их знания и работа учитывались при принятии российским руководством своих решений — другой вопрос, но так или иначе этот канал дипломатии был, а сейчас его не стало.
Также не стоит недооценивать и работу Информационного бюро НАТО в Москве, которое много лет занималось публичной дипломатией. Оно проводило большое количество семинаров, школ, экспертных встреч, в которых с российской стороны участвовали люди — от студентов до экспертов и ученых с многолетним стажем. И эти люди могли напрямую общаться с представителями НАТО вне зависимости от своих политических позиций, могли задавать любые вопросы и получать на них ответы. То есть благодаря Информационному бюро в России сложились поколения специалистов, которые имели адекватные представления о работе альянса, защищали на эту тему диссертации, писали статьи и книги. И речь не только о Москве, но и о региональных университетах. Теперь этого не будет, и если нынешний подход затянется, то уже через 7–10 лет у нас начнется дефицит реальных экспертов по НАТО, не зашоренных мифами и штампами.
— Какую задачу решает Москва, поступая так?
— Это очередная «игра на повышение». Это попытка склонить НАТО в целом или как минимум отдельных ее членов к более интенсивному диалогу с Россией. В условиях заморозки системной коммуникации по линии Россия-НАТО значение двусторонних контактов возрастает. Видимо, Москва предполагает, что так, например, для США, для Франции, для Германии, для Великобритании возрастет значимость прямых контактов с Россией по линии замминистров, министров, глав правительств и президентов. В то же время это создаст некоторое напряжение внутри НАТО, потому что другие, например, восточноевропейские члены блока, могут задаться вопросом о том, а не происходит ли какой-то сделки за их спинами. В общем, Москва пытается взять Запад измором, чтобы в итоге снизить политическое и экономическое давление на себя.
— Кремль набивает себе цену. Но насколько это выгодно российской политической и экономической элитам, связанным с Западом?
— Российской элите нужны гарантии неприкосновенности российских активов за рубежом, гарантии признания Западом нынешних политических и экономических порядков внутри страны, а также будущей передачи власти вне зависимости от формы и исхода этой передачи. Если угодно, российской элите нужен высокий статус и неприкосновенность на Западе. Разумеется, наша элита прекрасно понимает, что экономические, политические и даже военные возможности нашей страны ограничены, и она ни под каким соусом, ни под какой условный Китай ложиться не собирается. Потому она так жестко и торгуется с США и Европой за свое место под солнцем, а также за то, чтобы Запад так или иначе снова стал донором российской экономической модернизации, как это было в предыдущие два-три века. Последнее особенно актуально, конечно, для прошлого века, когда вся наша индустриализация, как и все наше развитие после Второй мировой войны, держалась в основном на немецких и американских технологиях. Так что мы всегда были сильно связаны со странами Запада в экономическом смысле.
