Троллейбус с агитацией за поправки в Конституцию
Фото: Марина Молдавская / It's My City
85 лет назад, 5 декабря 1936 года VIII Чрезвычайный Съезд Советов принял новую Конституцию СССР. Это выглядело как шаг к демократизации. В документе объявлялось, что политическую основу СССР составляют Советы депутатов трудящихся, которым принадлежит вся власть в стране. Был введен принцип всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. Провозглашались свобода совести, слова, печати, собраний и митингов. Однако уже через год в СССР начался Большой террор.
В тот же день 5 декабря, но уже в 1965 году, на Пушкинской площади собрались около 200 человек, требовавших гласного суда над диссидентами Синявским и Даниэлем. «Соблюдайте свою Конституцию!» — было написано на самодельных плакатах. Пожалуй, этот лозунг актуален и сегодня — есть о чем поговорить. Собеседник Republic — заслуженный юрист России, федеральный судья в отставке Сергей Пашин. Пока еще он профессор кафедры судебной власти НИУ ВШЭ, но 24 декабря его контракт с учебным заведением прерывается. Не по его воле. Как говорит Пашин, ему дали понять, что его не хотят видеть в «Вышке». Сейчас он ищет работу. Помимо прочего, Сергей Пашин — автор первого законопроекта «О Конституционном суде РСФСР», написанного еще в 1991 году.
Сергей Пашин
Фото: кадр YouTube «Школа гражданского просвещения»
«Партия была кукловодом, а конституция — картонной дурилкой»
— Сергей Анатольевич, 85 лет назад была принята вторая Конституция СССР — «сталинская». Текст этого документа вызвал восторг и облегчение, многие надеялись на то, что теперь жить и вправду «станет лучше, жить станет веселее». Но уже в 1937 году в СССР начался Большой террор. Если эта конституция оказалась просто бумажкой, которая не изменила сути сталинского государства, зачем тогда понадобилось ее принятие?
— Конституция 1924 года к середине 30-х годов несколько устарела. Кроме того, она не была такой демократической, какой хотелось бы: советский строй развивался, значит и принципы демократии должны были процветать. Например, в конституции 1924 года была глава про Объединенное государственное политическое управление — ОГПУ. Понятно, что увековечивание карательного органа в новой конституции не могло состояться.
Конституцию писали под руководством Николая Бухарина. Впоследствии говорили, что Бухарин пытается защитить себя созданием демократического документа, по которому правосудие осуществлялось только судом, были перечислены все судебные органы, какие будут существовать в России. Но у большевиков всегда была разница между словом и делом. То есть были очень демократические декларации и жесткая карательная практика. Кстати, Ленин в свое время писал, что они были вынуждены своими декретами обещать много такого, чего не могли себе позволить на практике. В этом духе и выдержана сталинская конституция 1936 года.
Что же касается Большого террора, то это было просто игнорирование конституции и прямых норм: правосудие осуществляется только судом, голосование тайное, свобода слова и средств массовой информации. Большой террор — это порождение большевистской практики. Но какая может быть свобода слова, если действует Уголовный кодекс 1926 года, где в статье 58–10 сказано: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев». То есть сажают за анекдоты. Всплеск Большого террора связан с внутрипартийной борьбой, с деятельностью Ежова — так проявилась роль личности в истории — и с желанием обезвредить потенциальных врагов режима или несогласных с этим партийным руководством. А конституция — просто дымовая завеса.
— Могла ли такая конституция вообще реализоваться в рамках идеологии, провозглашающей классовую борьбу и утвержденной штыками?
— У этой конституции было одно предназначение — служить декорацией, и оно было реализовано. Выборы были, но они были проституированы — один кандидат в бюллетене. Но формально нельзя было сказать, что выборов нет: берешь бюллетень, бросаешь в избирательную урну. Вроде тайное голосование реализовано. Суды тоже работают.
Кстати, в сталинское время было 7–10% оправдательных приговоров в общей судебной системе. Но параллельно были «двойки»-«тройки», особые совещания — то есть карательные органы вне конституции, за ее рамками. Так что конституция с точки зрения витрины и декорации была реализована. Внешне все сильно походило на то, что содержалось в конституции. Но по ночам заседали «тройки».
