Борис Немцов с кайтом. Фото из интервью журнала PRIME Traveller, №2, 2007 год
nemtsov-most.org
Борис Немцов встал на доску с парусом еще в советские времена, когда был студентом. В 2000-е он вернулся к юношескому увлечению и стал амбассадором серферского фестиваля «Русская волна» в Египте. После ареста в 2014 году он даже подумывал об эмиграции и открытии собственной кайт-станции. Но остался в России — и в феврале следующего года был застрелен в Москве прямо напротив Кремля.
После убийства Немцова «Русская волна» в Египте потеряла популярность. Тогда некоторые участники фестиваля открыли для себя Ейск — курортный городок на Азовском море. И продолжают приезжать сюда каждое лето несмотря на то, что второй год рядом идет война.
«Самые страшные гетто будут созданы для серфингистов, — вот это самое наглое, самое антиевразийское явление. Нет ничего более отвратительного, чем катание с белозубой улыбкой на этой омерзительной доске» — Александр Дугин, «Четвертая Политическая Теория», 2009
В российских СМИ Ейск принято называть «Меккой российского виндсерфинга». Акватория Ейского лимана очень удобна для обучения и катания, а Ейская коса, которая отделяет лиман от Таганрогского залива, при определенных направлениях ветра разделяет воду на гладкую и «битую», как выражаются серферы — с волной. С начала нулевых Ейск стал одним из главных центров притяжения русскоязычных серферов на российском побережье Азовского моря: здесь полюбили кататься и россияне, и украинцы.
На закате солнце садится в Таганрогский залив, и солнечная дорожка ведет в Мариуполь. В России считается, что между Ейском и Мариуполем проходит самая широкая улица в мире — улица Шмидта. Формально ее ширина — 68 км, потому что улица включает в себя весь Таганрогский залив. На российской стороне нечетная сторона улицы заканчивается в военном городке и граничит с ейским аэродромом. Четная сторона на украинской стороне заканчивается там, где начинается «Азовсталь».
Карта Таганрогского залива
«Я даже не знала о существовании этого города. Я не знала о существовании спорта под названием виндсерфинг», — вспоминает Аня, операционный директор международного стартапа. Первый раз она попала в Ейск в июне 2016 года: присоединилась к подруге, случайно увидевшей рекламу серферского клуб-отеля «Акватория лета». А спустя два месяца не только она, но и вся Россия услышала о серфингистке из Ейска — Стефании Елфутиной, которая заняла третье место в парусном спорте на Олимпиаде в Рио. С тех пор Аня приезжает сюда почти каждое лето.
Дима Тертышный занимается виндсерфингом с 1996 года. С 2002 года он подрабатывал инструктором на станции в Таганроге. После окончания военного института в 2006 году он поставил себе цель — добиться топ-3 России в виндсерфинге по фристайлу. Поэтому стал искать работу, совмещенную с тренировками». «В [2007 году] мне предложили работать в "Акватории лета", и я с радостью согласился, потому что у меня тут работали друзья из той же таганрогской тусовки», — рассказывает Дима. С тех пор он каждый год приезжает в город.
Артем Мурашов. Фото из личного архива
Артем Мурашов первый раз оказался в Ейске в мае 2006 году, чтобы принять участие в „Кубке Желтой воды« — Ейском кубке по виндсерфингу. Неофициальное название соревнованиям присвоили из-за того, что в сильный ветер, который обычно дует в мае, вода приобретает песочный оттенок. Профессионально заниматься этим спортом Мурашов начал в 2005 году в Новосибирске под руководством отца. «У меня была поездка в Египет и сезон тренировок, — рассказывает серфер. — И на протяжении трех лет соревнований в Ейске, Питере и Анапе все места были первые, потому что везде мне дарили путевки съездить на сборы, а у других ребят этого просто не было». «Это место я посещал с детства каждый год подряд», — вторит он другим моим собеседникам.
Все убеждены, что Ейская коса — один из самых комфортных спотов в России для неклассического серфинга (то есть, с парусом или кайтом). «Небольшая глубина, тёплая вода, ветер дует» — перечисляет Артем. Аня считает местную станцию «родной», приезжает она сюда в том числе ради друзей-инструкторов. Дима Тертышный называет работу инструкторов «высококвалифицированным сервисом». На этих словах раздается громкий крик одного из его коллег — вечером у них импровизированное застолье. Иногда вода в лимане цветет, и инструкторы советуют гостям, которые нахлебались воды, для „дезинфекции организма« принять стопку крепкого алкоголя.
Ейск. Виндсерферы на лимане
@maria_zmeikova
Спорт свободных людей
Борис Немцов считал, что наиболее продвинутые серфовые места находятся в праволиберальных странах. "Наверное, именно политический и партийный опыт научил меня вдвойне ценить те мгновения, когда я могу остаться наедине с природой и открыть в себе те качества, о которых никогда, быть может, и не узнал бы, если бы не посвятил себя виндсерфингу — спорту с абсолютно свободным взглядом на жизнь", — рассказывал он в интервью журналу »Большой спорт« в конце 2000-х. На первый взгляд, у сегодняшних серферов похожее мироощущение.
«Виндсерфинг — это когда все силы природы с тобой борются. Вода может быть холодной, ветер — порывистым, солнце может быть испепеляющим. Ощущение, что ты один и все зависит только от тебя, мне близко и понятно. Это индивидуальный спорт независимых и свободных людей. Видимо, я как раз к этой категории и относился» ,— Борис Немцов, интервью журналу Prime Traveller, 2007
Серфинг — экстремальный вид спорта, и травмоопасные ситуации здесь не редкость. «Я об остров разложилась в мой первый раз с кайтом», — смеется Аня. Для тех, кто в теме, это вовсе не смешно: во время практики на мелководье порывом ветра ее занесло на остров. На Ейской станции есть гидрокостюмы с стертым слоем неопрена — кого-то так же протащило по песку. Дима вспоминает, как в детстве на тренировке он попал в дождь с градом: «Видимость была околонулевая. В какой-то момент мы всей бандой в плотик собрались, закрывались парусами, сидя в воде». Да и Немцов говорил, что «каждый серфер или кайтер расскажет историю про то, как его унесло в море и рыбаки его спасли».
«Волна не может быть одной и той же, она каждый раз разная, ветер тоже каждый разный, — описывает Артем свое восприятие серфинга. — К этому всему ты всегда подстраиваешься, и постепенно можешь двигаться куда тебе надо и твои просторы не ограничены. Всё перед тобой открыто. Свобода». Дима тоже воодушевленно говорит, что «цель людей, которые занимаются серфингом — это жить ради свободы». К тому же, серфинг, с его точки зрения, — это своего рода медитация: серфер выходит с воды на берег «совершенно отрешенный». Аня подтверждает: «У тебя есть ветер, вода, ты, кайт — и больше ничего не существует».
«Кайт — это спорт для отвязных девушек, на самом деле. Я знаю совершенно отвязных, которые хорошо катаются», — Борис Немцов, интервью журналу Prime Traveller, 2007
Но с представлениями Немцова о том, что каждый серфер по определению либерал, готовы согласиться не все. Если «человек любит свободу стихии, это не означает, что он любит свободу в политике», замечает Дима. Артем вообще не стал вдаваться в эту тему, напомнив, что «случилось с Немцовым на мосту».
Аня с вингом — маленьким кайтом, который можно держать в руках
@maria_zmeikova
Только Аня склонна солидаризироваться с Немцовым: «Это история про гибкость. Не может быть одного выбранного курса, потому что ветер меняется. Тебе надо подстраиваться под изменчивые условия. Либералы это понимают».
«Русская волна»: подъем и спад
Одним из самых любимых спотов у российских серферов был и остается Дахаб — небольшой курортный город на Синайском полуострове. Арабская экзотика, медленная жизнь и невысокие цены привлекали российских дауншифтеров, разнообразная акватория и стабильный ветер — серферов всех мастей. На пляжах Дахаба можно было встретить и студентов, и олигархов. После провала на выборах в Госдуму 2003 года к ним присоединился и лидер СПС Борис Немцов.
«У меня есть мечта умереть где-нибудь в океане на виндсерфинге… Чтобы никому не доставлять проблем» — Борис Немцов в интервью МК, 2006 год.
«Я был на "Русской волне", когда она была в Египте, — вспоминает Артем Колесов, главный судья фестиваля, — тогда вообще время другое было». Связаться с ним получилось случайно: основатель «Акватории Лета» Дмитрий Меркушенко согласился ответить на вопросы, однако позже поделился ответами Колесова. «Тогда все были либералы, в то время, — говорит Артем. — Всё было по-другому, либеральность означала открытость. Открытость, правильную демократию, не современную, которую пропагандирует Запад, а именно ту, о который мы мечтали на заре перестройке».
Борис Немцов на кайтсерфе в Египте. Фото из журнала PRIME Traveller №2, 2007
nemtsov-most.org
О «Русской волне» в Египте вспоминают как о месте, где встречались друзья и единомышленники, где «можно было отдохнуть душой и телом». После 2013 года фестиваль стали проводить в Тверской области, и часть серферов прекратили принимать в нем участие. Несмотря на то, что последняя «Русская волна» прошла на Конаковском водохранилище в 2022 году, некоторые участники говорят, что фестиваль прекратил свое существование после ухода из Египта. «Скорее всего, "Русская волна" перестала быть актуальной и закончилась», — говорит Дима
Тертышный, который в конце 2000-х участвовал в соревнованиях на фестивале, в 2013 году был его соорганизатором. По его впечатлению, «Русская волна» в то время превращалась из спортивного мероприятия в «кислотную тусовку». Организаторы пытались этому противостоять, но «каждый вечер в неделю у тебя был концерт кого-то», и «ты мог там достаточно качественно прибухнуть и качественно провести вечер». «Субъективно, виноват капитализм», — резюмирует Дима.
Дима Тертышный на виндсерфе
@maria_zmeikova
Колесов рассказывает, что в это время фестиваль развивался «своим путем»: «Стало выделяться отдельно направление спортивное, второе — развлекательно — тусовочное, а третье — направление анимации». Ее поднимали «на новый уровень», насыщенная развлекательная программа привлекала гостей на фестиваль, а приглашенные артисты типа Ильи Лагутенко из «Мумий Тролля» «тусили вместе со всеми» — включая и Немцова, главную светскую звезду «Русской волны». После 2003 года, по словам Тертышного, связи лидера СПС очень пригодились серферам — он привлекал инвесторов для фестиваля.
«Есть несколько категорий серферов. Спортсмены (самая малочисленная категория), бизнесмены-спортсмены-любители (Вадим Андронов, Гриша Березкин, Миша Прохоров, я в каком-то смысле), то есть несколько сотен состоятельных людей, которые могут позволить себе любой вид отдыха, но предпочитают именно винд- и кайтсерфинг. Третья категория — это люди, которые понимают, что это красиво и модно, и пытаются этому научиться. Причем, из тех, кто начинают учиться, продолжают немногие, потому что надо упорным быть», — Борис Немцов, интервью журналу Prime Traveller, 2007
Современному виндсерфингу политик учился у сооснователя «Русской волны» Михаила Ершова. «Катался он средне. Он просто умел кататься на всем, — говорит Тертышный. — Мог ехать условно быстро. Маловероятно, что быстрее спортсменов». Сам политик о своих скромных спортивных достижениях не стеснялся говорить: «Я уже не в том возрасте, чтобы заниматься профессионально». Несмотря на это, однажды он вышел на дистанцию в шторм вместе с профессиональными виндсерферами. Они прошли дистанцию за небольшое время, а Немцов вернулся спустя час — cам, его не спасали.
После 2010 года Борис Немцов прекратил активно участвовать в фестивале, но, как пишет его биограф Михаил Фишман, «не изменял своему стилю жизни и после того, как над ним нависло уголовное дело: занимался виндсерфингом и кайтингом».
Смерть Немцова мало повлияла на серферское сообщество. О нем помнят, но нечасто вспоминают. «Проводить фестиваль в честь Немцова? Черт его знает, кому это в голову могло взбрести», — говорит Артем Колесов. «Ну, оппозиционный политик был ликвидирован. Это, скажем так, было частью новостной ленты. В какой-то момент сказал "Ну, жаль". Какой-то рефлексии по поводу его смерти у меня не было. Я не оппозиционер, я спортсмен» — описывает свои чувства Дима Тертышный. Аня грустила, когда Немцова убили, но про его увлечение серфингом тогда не знала.
Серфинговая станция в Ейске
@maria_zmeikova
Другие ейские серферы, которые отказались от разговора под запись, рассказывают, что на «Русской волне» виделись с Борисом лично, кто-то с ним даже выпивал. В общем, воспринимали его тогда как «рубаху-парня». Однако в целом создается впечатление, что местное серферское сообщество уже не видит в погибшем политике своего.
Русская война: полное принятие
С Аней мы говорим вечером. Утром она выходила кататься на кайте. По утрам на воде почти нет людей, поэтому не приходится думать, «врежешься в того виндсерфера или нет». Пока она готовила оборудование, на воде был станционный инструктор. «Я не поверила глазам. Над ним было два истребителя, — рассказывает Аня. — Я их увидела как будто случайно».
«Это огромный военный страшный самолет, — разделяет она каждое слово. — В этот момент тебе приходит мысль, что вообще-то где-то происходит пиздец, а ты тут на кайте катаешься». Впрочем, несмотря на страх, девушка не отказалась выходить на воду.
Артем Мурашов видел, как над станцией низко и громко пролетали военные самолеты. В июле он был свидетелем того, как самолет упал в лиман. «Сначала думаешь: „Ни фига себе». Страшно становится, — признается он. — А что ты сделаешь с этим?»
«Если упал и накрыло большой волной — расслабься. Не надо пытаться выныривать, потому что может накрыть всерьез», — Борис Немцов, интервью журналу Prime Traveller, 2007
А вот Дима Тертышный не только не чувствует страха от пролетающих над ним истребителей — он как авиационный инженер «в восторге» от этой техники. «Я когда катаюсь в Дахабе, со мной рядом акулы. Это гораздо страшнее, чем самолет, который пролетает [рядом]», — объясняет он. И вообще серфер считает, что надежно защищен российской армией: «Нам обеспечена безопасность на воде? Нам обеспечена безопасность на воде, это утверждение. Соответственно, какие могут быть вопросы?»
Ейск. Люди катаются на сап-бордах
Примечательно, что ни один из моих собеседников о войне в Украине прямо не высказывается. Аня уехала из России после начала полномасштабного вторжения, но сейчас вернулась, чтобы сделать новый загранпаспорт. Работает она на удаленке в стартапе с российскими корнями («сейчас мы от них избавляемся»), и в ожидании ветра сидела за ноутбуком на пляже. Артем старается просто дистанцироваться от войны: «Вспоминаешь, что всё не так просто в нашем XXI веке, в 2023 году. Понимание есть, то что ты ничего не поменяешь, пугаться этого тоже не стоит». Он нечасто и ненадолго приезжает в Ейск, выбирается в Египет, зимует в Териберке. «Я и в тундре классно время провожу вдалеке от всего этого. Я вижу [политическое давление], но на себе я его не ощущаю, потому что я стараюсь абстрагироваться от всего этого, и поэтому у меня, в принципе, всё хорошо в жизни. Никто на меня не давит», — объясняет он.
Дима Тертышный называет войну «спецоперацией» и считает, что она никак не относится ни к спорту, ни к городу. После начала вторжения с серфингом в России «ничего не изменилось», говорит он. «Я не соглашусь, что моя страна несвободная», — заявляет серфер. Вопрос о том, как свободный спорт сочетается с несвободной жизнью, его не занимает.
«Свобода должна быть внутри тебя. Если ты свободен сам для себя, то тебя и любая несвобода, которая снаружи пытается тебя тормозить, не остановит. Ты везде свободен», — рассуждает Артем. Он проводит аналогию со своим опытом срочной службы: первые полгода пытаешься сопротивляться, но «систему не поменять — лучше просто дослужить и забыть про это место».
Аня с помощью серфинга отвлекается от переживаний по поводу происходящего с Россией, чтобы «не поехать кукухой». Этому ее научил кайтсерфинг: «Дунет порыв — и понесет тебя».
Девушка знает про упавший в море самолет, но не хочет думать, повторится ли подобная катастрофа, когда она выходит на волну в Таганрогском заливе. «Я из Москвы. В Москву прилетают беспилотники… Это история про принятие. Как оно должно быть — так оно и будет. Ты можешь с этим что-то сделать? Нет. Увеличивает ли это мои риски закончить жизнь слишком рано? Нет. Уменьшает? Нет. Так зачем отказывать себе в удовольствии покайтить и увидеть друзей? — говорит она. — Страшно и когда в Таганрог прилетело, и когда в двух кварталах от меня беспилотник врезался в жилой дом. Человек ко всему привыкает. Можно идти по мосту, и тебя застрелят».
На этих словах солнце садится за горизонт, в сторону Мариуполя.
Вид на Таганрогский залив со стороны Ейска
@maria_zmeikova
