«Конец сегрегации в школах!», «Даёшь избирательные права!», «Работу — всем!»: лидеры Марша на Вашингтон в защиту гражданских прав афроамериканцев, 27 августа 1963 года
Фото: Wikipedia / Rowland Scherman
На исходе 2024 года в рунете новый импульс получил старый как мир спор: а есть ли смысл у ненасильственного протеста? С одной стороны, все наблюдали как вооружённая оппозиция в Сирии за считанные дни паровым катком снесла казавшийся неуязвимым режим клана Асадов. С другой, на наших глазах мирная борьба сторонников евроинтеграции Грузии с каждым днём очевидно заходит в патовую стадию.
Такой новостной фон непроизвольно сдал карты на руки скептикам и пессимистам. Заиграли старые и порядком надоевшие песни. Мол, любые мирные акции — это бессмысленные пляски с фонариками и потешные игры с разуванием у скамеек. Их исход неотвратим: дубинки, автозаки, тюремные сроки и долгие годы липкого страха в обществе. Дескать, хотите перемен — берите в руки оружие.
Однако опыт истории показывает: мирный протест может приносить свои плоды. Да, успех отнюдь не гарантирован и даже достигнутый итог может оказаться скромнее ожиданий. Тем не менее, такой процесс определённо бережёт человеческие жизни — быть может, всё-таки стоит к нему присмотреться?
Протесты в Манчестере, Великобритания, 1819 год
Результат: власти исполнили требования манифестантов о более справедливом парламентском представительстве, пусть и спустя 13 лет.
Утром 16 августа 1819 года рабочие со всего графства Большой Манчестер собрались на площади святого Петра, чтобы послушать Генри Ханта — известного оратора и пионера движения в защиту прав рабочих. Численность его аудитории в тот день, по некоторым источникам, достигала 60 тысяч человек. Все они добивались представительства в Парламенте для себя и для своего региона.
Кавалеристы разгоняют манчестерскую манифестацию, рисунок 1819 года
Изображение: WIkipedia / Richard Carlile
После Наполеоновских войн текстильная промышленность в Манчестере и окрестностях стремительно развивалась. Это вроде бы сулило выгоду для работников фабрик и заводов. Однако избыток продукции быстро привёл к падению спроса. Положение рабочего класса заметно ухудшилось. Недовольство местных усиливалось тем, что они не могли влиять на условия труда: в отличие от многих мелких населённых пунктов Манчестер до сих пор не имел представительства в Парламенте. Да и даже если б оно появилось, то по действовавшим правилам занять его мог бы лишь крупный землевладелец.
Хант и его сторонники призывали к более справедливому распределению мест в Парламенте. Протестующие вели себя мирно: им хотелось не запугать власти, а именно донести свои требования. Однако городская администрация испугалась, что массовое сборище перерастёт в бунт, а то и в революцию.
Мол, у французов 30 лет назад всё тоже с манифестаций начиналось, а потом гильотины работали только так.
Вместо того, чтобы удостовериться в мирных намерениях протестующих, власти отправили против них отряды гусаров и добровольцев-лоялистов. Те бросились в толпу с саблями и дубинками наперевес. Началась паника. В давке люди падали на землю и топтали друг друга, пока каратели продолжали нападать на манифестантов. Когда ошарашенные протестующие разбрелись, стало ясно, что из-за действий военных погибло как минимум 18 человек. Ещё 654 получили различные увечья. Многие приходили на митинг семьями, поэтому среди пострадавших было много детей.
В английском обществе за этой трагедией закрепилось иронично-осуждающее название «Питерлоо». Название площади святого Петра соединили с окончанием «лоо», на манер Ватерлоо: только в этом случае британские солдаты воевали не с иностранным противником, а с безоружными согражданами.
Никто из участников бойни не понес наказания: власти объявили сборище угрозой общественному порядку, а жертв — потенциальными бунтовщиками. Организатора митинга Генри Ханта приговорили к двум с половиной годам за подстрекательство с целью заговора.
