Под одну гребенку | Что делать? | Особый стиль | Шаг назад

В глазах государства вся алкогольная продукция – будь то польская водка или французские вина – неразделима. Каждый новый год алкогольный рынок встречает в замешательстве, с содроганием ожидая новых сюрпризов власти. Каждое вмешательство в ситуацию приводит к удорожанию продукции. На этой неделе власть в лице ФАС публично обратила внимание на вино. К слову сказать, в Европе рост цен на вино наблюдается только в узком сегменте вин класса премиум, которые производятся небольшими партиями. В России вино дорожает вне зависимости от категории. Не знаю, сколько вина наши граждане потребляют на родине, но за рубежом россияне охотно потребляют винную продукцию, в том числе за счет ценовой разницы. И на то, конечно, есть свои причины. ПОД ОДНУ ГРЕБЕНКУ Вино – импортный товар, конечная цена которого зависит от множества факторов. Во-первых, от политики стран-экспортеров. Например, в Испании на внутреннем рынке вино стоит значительно дешевле, чем та продукция, которая идет на экспорт. Есть мнение, что этот «фокус» привлекает в страну туристов, особенно агротуристов. Во-вторых, от политики стран-импортеров. При ввозе в РФ в цену вина сразу включается таможенный сбор, акциз, сертификация, логистика и так далее. Допустим, нам надо пройти сертификацию. Для этого импортер обязан сдать три бутылки продукта. Теперь представьте, что ваша компания занимается поставками дорогого коллекционного вина по 600 евро за бутылку и привозит всего 2–3 ящика в год. Естественно, что 1800 евро моментально закладывается в цену оставшейся продукции. Кроме того, каждый год при смене урожая вино приходится сертифицировать заново. Я не говорю, что эту процедуру надо отменить как факт, но если товар уже сертифицирован в стране-производителе, а также в ЕС, то какой смысл проводить эту процедуру в России фактически «с нуля»? Так что, прежде чем возмущаться, я бы посоветовал господину Артемьеву сходить на сертификацию и посмотреть, как она проходит и сколько денег приходится отдавать за нее каждому импортеру вне зависимости от того, чем он занимается: продает коллекционные вина по 1000 бутылок в год или сбывает тонны вина, цена которому – евро за литр. Теперь рассмотрим логистику. Работать с небольшими производителями импортерам очень сложно. Ввозить в Россию партии вина мелких производителей – которые могут выделять вам годовую квоту в 300–500 бутылок в год – крайне невыгодно. Ты вынужден искать какой-то склад в Европе, консолидировать там груз небольшими партиями и только после этого ввозить вино на территорию России. Вся схема логистики смоделирована под крупных поставщиков, которые могут ввозить товар большими партиями от крупных компаний-производителей. Коллекционные вина, к сожалению, попадают под ту же гребенку и рассматривать их отдельно никто не собирается. Таким образом, только при переходе через границу продукция дорожает вдвое. Затем – этап дистрибуции. Прибавим 100%, а то и 200% от новой цены. Впрочем, в Европе наценка вполне сопоставима: в рознице она составляет приблизительно 70%, а в ресторанах может достигать и 200%, особенно если торговая точка находится в популярном месте и должна «отбивать» аренду. Так что формально отечественные коллеги играют по правилам, если бы не одно «но». Чтобы поставить в розницу вино – в магазин или ресторан – компания-импортер должна договориться с владельцами розничных структур, которые хотят денег за место на полке, за рекламный бюджет и так далее. Это «честный способ отъема денег»: бонусы и откаты, практика брать деньги вперед – и оптовики ничего не могут с этим поделать. Бьют по вину и кредитные ставки, которые импортер также закладывает в цену бутылки. Налоги я обсуждать не хочу, но знаю точно, что в этой сфере все совсем несладко. Налоги на вино очень высоки, потому что вино, являясь импортным товаром, мешает продвижению отечественной продукции. Смешно, не правда ли? Российское вино несоизмеримо – по качеству или цене – с ввозимой продукцией. О какой конкуренции может идти речь? На мой взгляд, это искусственные барьеры, которые, в конечном счете, бьют по карману потребителя, ведь в итоге он получает бутылку, которая выросла в цене на 300–400% от уровня «закупочная стоимость + прибыль импортера». ЧТО ДЕЛАТЬ? К чему я это все рассказываю? Дело в том, что игроки винного рынка – те, что занимаются импортом качественного вина, – очень устали от ежегодной смены «власти» в алкогольном вопросе. Первое января все время преподносит им сюрпризы, которые случаются очень «по-русски»: с завтрашнего дня все сделаем иначе. Сейчас мы вступаем в Таможенный союз, вводим систему лицензий на импорт, на каждую партию. Правила в силу вступили, а прецедентов нет: государственные структуры к реформе не готовы, новые формы лицензий они еще в глаза не видели. Если опять на каком-то уровне реформа пробуксует – мы получим новый алкогольный кризис. Импортную алкогольную продукцию в нашу страну ввезти уже невозможно. Фуры стоят на границе и так и останутся там, пока наши чиновники не наладят процедуру растомаживания. Все, что сейчас стоит в магазинах, – это остатки прошлогодних партий. Поэтому самый логичный вариант действий для ФАС – оперативно разобраться с ситуацией, а затем устроить встречу с представителями винного бизнеса и поговорить о реальных проблемах. Нет смысла юлить, предприниматели готов играть по правилам, вести цивилизованный бизнес и делиться своими проблемами, может быть, даже подсказать, как улучшить положение, чтобы жизнь стала комфортнее для всех в целом. Возможно, стоит создать из их числа специальную комиссию, которая будет контролировать решение этих вопросов и поможет чиновникам создать более или менее разумную схему, которая позволит и государству собирать приличное количество денег, вести структурированный учет поставок и не будет так пагубно отражаться на бизнесе. Конечно, это не приведет к тому, что россияне сократят потребление вина за границей, но такой подход позволил бы угомонить цены, которые растут каждый год на 10–15%. ОСОБЫЙ СТИЛЬ Несоразмерность цен в России наблюдается в двух форматах: самом дешевом и самом дорогом. Средний сегмент в рознице соизмерим с европейским рынком: здесь порядок цен варьируется от 2000 до 3000 рублей. Вот, пожалуй, самый честный сегмент. Как мне кажется, продукт в этой категории лучше всего отражает соотношение цена / качество. Ведь в какой-то момент этот показатель уже не работает. Если за бутылку «Петрюс» просят 3000 евро, это не значит, что там качество на 3000 евро, это такой своеобразный нонсенс, обоснованный богатой историей, а затем и высоким спросом: такое вино часто является коллекционным и продается с аукциона. Впрочем, коллекционным вином наших соотечественников не удивишь: у нас в крови заложена любовь к роскоши. Но к такому вину имеют доступ единицы. Куда сложнее привить культуру потребления качественного вина широким слоям населения. Отношение к напитку, культура его потребления в нашей стране не развита, поэтому для того, чтобы увеличить спрос на хорошее качественное вино нам надо учиться преподносить этот напиток. В Европе основная масса вина продается именно через небольшие винотеки, где вино можно попробовать на месте, посоветоваться со специалистом, что-то перекусить. Такой ликбез способствует формированию доверительных отношений между покупателем и торговцем. Появляется некий клуб, в рамках которого торговцу невыгодно обманывать своих клиентов: их слишком мало и каждый из них очень ценен, а клиенту – выгодно сюда приходить, здесь ему предоставят эксклюзивную информацию. Цены здесь вполне разумные, а продукт качественный. В Москве такие места только начали появляться, но знают о них очень немногие, потому что винные бутики расположены вдали от шумных улиц. Среди чиновников первого, второго и третьего эшелона немало знатоков и завсегдатаев таких винных лавочек, где вино подается и продается по разумным ценам с правильной подачей, вдали от лишней суеты. Но на долю большинства остаются те бутики, что расположены в «проходных» местах, которые накручивают стоимость продукции в соответствии с неадекватными арендными ставками. В таких местах очень большой поток клиентов, не понравилось одному – его место займет кто-то новый. Поэтому у нас и бытует стереотип, что покупать хорошее вино в винных бутиках – это дорого и глупо, так что этот напиток мы будем пить исключительно за рубежом, а в России отдадим предпочтение чему-нибудь еще. И если следовать такой логике, спрос на качественное вино у нас точно не вырастет. А до тех пор, пока наши продавцы не поймут, что их клиенты – не папуасы, а продвинутые пользователи, у нас не будет культуры винного потребления. ШАГ НАЗАД Не далее как вчера возобновилась поставка в Россию молдавских вин, которые, как известно, считаются одними из самых недорогих в мире. Что это значит для рынка? Скорее всего, изменится положение дел в самом низком ценовом сегменте – да, пожалуй, и все. Когда импорт молдавского вина закрыли, было сложно представить, что наш рынок справится без него. Продажи продукта были высокими, но, по сути, это была дань советским традициям. «Рожденные в СССР» помнили и пили молдавские да грузинские вина – других просто не было, – а когда СССР не стало, покупали их по инерции. С тех пор рынок сильно изменился. На место молдавских вин пришли более качественные вина из Болгарии, Чили или Аргентины, потребители волей-неволей стали осваивать новые горизонты, стали опытнее и придирчивее в выборе продукта. Я как винный бизнесмен не стал бы сейчас заниматься винами из Молдавии, – это шаг назад: качества там не прибавилось, а цена станет выше. Так что возвращение Молдавии на российский рынок вина – это далеко не событие, а довольно затратное и сомнительное мероприятие, требующее значительных инвестиций. Производство вина там ведется на оборудовании советского времени, устаревшем технически и морально. Имидж будет работать заведомо против продукта. Признаюсь честно, я это вино не люблю. Как-то раз мне довелось дегустировать продукцию 5–6 винных молдавских заводов, и впечатление было одно: этот продукт слабо похож на вино. Быть может потому, что местное законодательство позволяет всевозможные манипуляции с продуктом. Например, в Европе основная масса винной продукции производится на месте под контролем одних и тех же людей: выращивание винограда, технический момент производства, бутиляции вина и продажа. В Молдавии на всех этих этапах вино проходит через множество рук, так что процесс становится сложно контролировать. В Европе эти нюансы регулирует государство, а в России, Молдавии или Грузии все пускают на самотек. Тем не менее, в Молдавии есть пара–тройка хозяйств, которые установили себе порог качества и стандарты производства продукта с использованием канонов европейского законодательства, хотя от них это никто не требует. В итоге, их товар отличается высоким качеством, он дороже массового продукта и по цене соизмерим с европейскими винами. Но, увы, его оценят только знатоки, а для основной массы покупателей он так и останется молдавской «дешевкой» с большими амбициями.