Вороватые отцы и дети | Эта роль – ругательная, и прошу ее ко мне не применять! | Какую биографию они ему делают?
«Гоп-стоп» – комедия Павла Бардина – должна была выйти в прокат еще в апреле прошлого года. Но, похоже, массовый зритель картину так и не увидит. Фильм можно посмотреть только на показах для узкого круга. На днях его представили дома у Ирины Хакамады (так называемый киноквартирник).
Павел Бардин, прошлый фильм которого о русском нацизме («Россия 88») вызвал столько гнева высоких начальников, снова заставил власть насторожиться. Он снял кино о бунте народа против власти. Фильм вызывает ассоциации с «приморскими партизанами», хотя был задуман задолго до их появления.
«Гоп-стоп» – картина о восстании, произошедшем в вымышленном городке Верхолуйске. Это бунт маргиналов: пьяниц, зэков, гопников, проституток. Они уходят в леса и оттуда угрожают власть предержащим. От угроз переходят к делу. И расцветают в лесах идеи социальной справедливости и, конечно же, любовь.
А в финале появляется сам Владимир Путин. Спускается он с вертолета по веревочной лестнице. Прямо с вершин вертикали – в народ. И громче поют птицы. И примиряются враги. И ноги сами идут в пляс.
Он явился и утер всякую слезу, и любовь воцарилась на православной земле.
Видимо, из-за этой сцены фильму и не светит широкий прокат. И правильно. Ведь здесь проявилось режиссерское презрение к самому святому. Он смеется над нашей верой в то, что премьер есть альфа и омега. Что только он способен «разрулить» столь сложную ситуацию, в которую угодил городок наш Верхолуйск…
Герои фильма предельно карикатурны и при этом предельно реалистичны и узнаваемы: мэр (сколь вороватый, столь и патриотичный), милиционер (понятно какой) и люди из народа, которые и слов-то подобрать не могут, чтобы выразить свой протест. Вот берут интервью у партизана Василия (артист Петр Федоров), героя лесов, – а он не в силах объяснить, почему поднял оружие. В общем, даже когда народ и говорит, он, по сути, все равно безмолвствует.
Однако даже эти чумазенькие, туповатенькие партизаны смогли сделать свой выбор. А высказаться за них в конце концов может журналист, столь же нелепый и столь же симпатичный, как и партизаны. Он проникает со своей камерой в труднодоступные места, задает мэру неприятные вопросы. За что и получает по носу, который вечно сует куда не следует, – то есть выполняет обычную журналистскую работу.
«Гоп-стоп» – веселая картина о грустном. Не без задора здесь говорится даже об актуальной и печальной проблеме: насколько на самом деле близки протестующие и те, против кого протест направлен.
Мэр и восставший против него партизан Василий оказываются родственниками. Более того – отцом и сыном. И дело не в том, что Павел Бардин свято чтит традиции индийского кино. Это простая и безнадежная мысль о том, что власть сколь далека от народа, столь же ему и близка.
Что бы делал партизан, окажись он на месте мэра? Кажется, мы знаем ответ на этот вопрос: он бы воровал. Но жизнь бросила его на баррикады, хотя он этого не хотел. И робингудствовать ему пришлось сначала поневоле, а потом уже – из идейных соображений.
Комедия «Гоп-стоп» напоминает: нет неприкосновенных символов.
Оказывается, можно показать бюст премьера в виде гордого римского императора. Можно, в конце концов, показать даже его самого, и без всякого благоговения. Ведь мы уже забыли, что такое право у искусства есть: показывать тех, кто еще действует на политической сцене. Их ведь можно с одной сцены перенести на другую. И – интерпретировать, как душе угодно.
Вместе с тем искусство имеет право выводить на экран знаковые события, которые еще не отошли в учебники истории. Аромат злободневности может, конечно, раздражать возвышенное обоняние тех, кто привык к искусству, которое чем дальше от жизни, тем лучше. Ну а почему злободневность искусства раздражает тех, кто эту злободневность творит, – понятно.
Неудивительно, что творцы современной реальности снова, как и в случае с «Россией 88», забеспокоились. И вот уже фильм сняли с открытия одного фестиваля. Выдали «Гоп-стопу» прокатное удостоверение, не позволяющее смотреть его зрителям моложе 18 лет (хотя насилия и секса там меньше, чем в «Гарри Потере»). Уже, по слухам, дан сигнал прокатчикам: кино сомнительное.
Такие запреты демонстрируют почти трогательную обидчивость власть предержащих на юмор. Это понятно: героизм и комизм несовместимы. Баллады, оды, панегирики – это, конечно, их жанры. Но фарс? Хамство.
Хотя есть в такого рода запретах и светлая сторона: в них проявляется почти что святая вера в искусство. Сами художники, кажется, давно уже так не верят в силу своего слова, как в него верит власть.
Конечно, если бы в фильме не было ничего, кроме игры с образом премьер-министра и других признаков гражданской смелости, – он не стоил бы разговора.
Два фильма Бардина: «Россия 88» и «Гоп-стоп» – настолько стилистически разные, что лишь одно это делает очевидным, сколь велик потенциал режиссера. Именно творческий, а не оппозиционный.
Сейчас для Бардина наступил период, когда имидж оппозиционера работает не на него, а против. Ведь такого давления сверху, какое было в случае с прокатом «России 88», новый фильм Павла Бардина не испытал. Но чиновники и прокатчики дуют на воду.
Конечно, в малых залах Бардину рукоплещут, его смелостью восхищаются, но он все-таки режиссер, а не правозащитик и не строитель баррикад. И как у режиссера у него сейчас проблемы не с качеством фильма, а с выходом к публике. А потому диссидентские восторги – «какую биографию они делают нашему Павлу!» – мне разделить трудно. Потому что может случиться так, что хитросплетение политических и коммерческих причин поставит Павлу Бардину серьезный заслон для дальнейшей работы.
Вот этого бы очень не хотелось. Не так много у нас Бардиных. В общем-то их всего два.
«Гоп-стоп» – комедия Павла Бардина – должна была выйти в прокат еще в апреле прошлого года. Но, похоже, массовый зритель картину так и не увидит. Фильм можно посмотреть только на показах для узкого круга. На днях его представили дома у Ирины Хакамады (так называемый киноквартирник).
Павел Бардин, прошлый фильм которого о русском нацизме («Россия 88») вызвал столько гнева высоких начальников, снова заставил власть насторожиться. Он снял кино о бунте народа против власти. Фильм вызывает ассоциации с «приморскими партизанами», хотя был задуман задолго до их появления.
«Гоп-стоп» – картина о восстании, произошедшем в вымышленном городке Верхолуйске. Это бунт маргиналов: пьяниц, зэков, гопников, проституток. Они уходят в леса и оттуда угрожают власть предержащим. От угроз переходят к делу. И расцветают в лесах идеи социальной справедливости и, конечно же, любовь.
А в финале появляется сам Владимир Путин. Спускается он с вертолета по веревочной лестнице. Прямо с вершин вертикали – в народ. И громче поют птицы. И примиряются враги. И ноги сами идут в пляс.
Он явился и утер всякую слезу, и любовь воцарилась на православной земле.
Видимо, из-за этой сцены фильму и не светит широкий прокат. И правильно. Ведь здесь проявилось режиссерское презрение к самому святому. Он смеется над нашей верой в то, что премьер есть альфа и омега. Что только он способен «разрулить» столь сложную ситуацию, в которую угодил городок наш Верхолуйск…
ВОРОВАТЫЕ ОТЦЫ И ДЕТИ
Герои фильма предельно карикатурны и при этом предельно реалистичны и узнаваемы: мэр (сколь вороватый, столь и патриотичный), милиционер (понятно какой) и люди из народа, которые и слов-то подобрать не могут, чтобы выразить свой протест. Вот берут интервью у партизана Василия (артист Петр Федоров), героя лесов, – а он не в силах объяснить, почему поднял оружие. В общем, даже когда народ и говорит, он, по сути, все равно безмолвствует.
Однако даже эти чумазенькие, туповатенькие партизаны смогли сделать свой выбор. А высказаться за них в конце концов может журналист, столь же нелепый и столь же симпатичный, как и партизаны. Он проникает со своей камерой в труднодоступные места, задает мэру неприятные вопросы. За что и получает по носу, который вечно сует куда не следует, – то есть выполняет обычную журналистскую работу.
«Гоп-стоп» – веселая картина о грустном. Не без задора здесь говорится даже об актуальной и печальной проблеме: насколько на самом деле близки протестующие и те, против кого протест направлен.
Мэр и восставший против него партизан Василий оказываются родственниками. Более того – отцом и сыном. И дело не в том, что Павел Бардин свято чтит традиции индийского кино. Это простая и безнадежная мысль о том, что власть сколь далека от народа, столь же ему и близка.
Что бы делал партизан, окажись он на месте мэра? Кажется, мы знаем ответ на этот вопрос: он бы воровал. Но жизнь бросила его на баррикады, хотя он этого не хотел. И робингудствовать ему пришлось сначала поневоле, а потом уже – из идейных соображений.
ЭТА РОЛЬ – РУГАТЕЛЬНАЯ, И ПРОШУ ЕЕ КО МНЕ НЕ ПРИМЕНЯТЬ!
Комедия «Гоп-стоп» напоминает: нет неприкосновенных символов.
Оказывается, можно показать бюст премьера в виде гордого римского императора. Можно, в конце концов, показать даже его самого, и без всякого благоговения. Ведь мы уже забыли, что такое право у искусства есть: показывать тех, кто еще действует на политической сцене. Их ведь можно с одной сцены перенести на другую. И – интерпретировать, как душе угодно.
Вместе с тем искусство имеет право выводить на экран знаковые события, которые еще не отошли в учебники истории. Аромат злободневности может, конечно, раздражать возвышенное обоняние тех, кто привык к искусству, которое чем дальше от жизни, тем лучше. Ну а почему злободневность искусства раздражает тех, кто эту злободневность творит, – понятно.
Неудивительно, что творцы современной реальности снова, как и в случае с «Россией 88», забеспокоились. И вот уже фильм сняли с открытия одного фестиваля. Выдали «Гоп-стопу» прокатное удостоверение, не позволяющее смотреть его зрителям моложе 18 лет (хотя насилия и секса там меньше, чем в «Гарри Потере»). Уже, по слухам, дан сигнал прокатчикам: кино сомнительное.
Такие запреты демонстрируют почти трогательную обидчивость власть предержащих на юмор. Это понятно: героизм и комизм несовместимы. Баллады, оды, панегирики – это, конечно, их жанры. Но фарс? Хамство.
Хотя есть в такого рода запретах и светлая сторона: в них проявляется почти что святая вера в искусство. Сами художники, кажется, давно уже так не верят в силу своего слова, как в него верит власть.
КАКУЮ БИОГРАФИЮ ОНИ ЕМУ ДЕЛАЮТ?
Конечно, если бы в фильме не было ничего, кроме игры с образом премьер-министра и других признаков гражданской смелости, – он не стоил бы разговора.
Два фильма Бардина: «Россия 88» и «Гоп-стоп» – настолько стилистически разные, что лишь одно это делает очевидным, сколь велик потенциал режиссера. Именно творческий, а не оппозиционный.
Сейчас для Бардина наступил период, когда имидж оппозиционера работает не на него, а против. Ведь такого давления сверху, какое было в случае с прокатом «России 88», новый фильм Павла Бардина не испытал. Но чиновники и прокатчики дуют на воду.
Конечно, в малых залах Бардину рукоплещут, его смелостью восхищаются, но он все-таки режиссер, а не правозащитик и не строитель баррикад. И как у режиссера у него сейчас проблемы не с качеством фильма, а с выходом к публике. А потому диссидентские восторги – «какую биографию они делают нашему Павлу!» – мне разделить трудно. Потому что может случиться так, что хитросплетение политических и коммерческих причин поставит Павлу Бардину серьезный заслон для дальнейшей работы.
Вот этого бы очень не хотелось. Не так много у нас Бардиных. В общем-то их всего два.
