Три желания Сечина

Выступив с программной речью на деловом саммите АТЭС во Владивостоке, президент Владимир Путин приступил к ответам на вопросы. У микрофонов, как и в мировом ВВП, доминировали китайцы. Мирное течение мероприятия прервал президент «Роснефтегаза» Игорь Сечин, решивший задать вопрос. Впрочем, и без ориентального обрамления публичная просьба со стороны человека из ближнего круга президента шокировала. Неужели он так быстро потерял доступ к первому лицу, что вынужден уже бродить по конференциям в надежде задать свой вопрос?

Наоборот, уверены источники Slon, мы присутствуем при становлении Сечина как публичного политика. Сечин известен как опытнейший аппаратный игрок, напоминает источник. Но он больше не чиновник и не может решать все вопросы в тиши кабинетов. Ему надо набирать очки в публичной борьбе, что он с успехом и демонстрирует во Владивостоке.

«Можно ли рассчитывать, что страны АТР рассмотрят снижение импортных пошлин или других сборов для продукции, производимой в ходе реализации проектов на шельфе? Такое решение будет способствовать снижению рисков для частных инвесторов. При условии реинвестирования этих средств в новые проекты», – спросил Сечин у Путина. В роли журналиста он, похоже, выступал впервые, даже запинался, пока все это произносил.

Установление ввозных пошлин, как и любых других налогов и сборов, – личное дело каждого государства. И для того, чтобы другие страны решились дать преференции, нужны особые межгосударственные договоренности. В активе «Роснефти» есть такая история успеха. Совместное предприятие с китайской CNPC по строительству НПЗ в Китае впервые получило право экспортировать нефтепродукты. Раньше компаниям с иностранным участием это было запрещено.

Но вопрос относится не к компетенции российского президента, о чем тот сразу и сказал. «Не могу за лидеров стран АТР сказать, будут они снижать пошлины или не будут», – парировал он. Но такая строгость была только для острастки. «При создании самого форума АТЭС как сверхзадача была поставлена именно эта проблема – создание свободного рынка. Зона свободной торговли – именно то направление, в котором мы будем двигаться. Условия взаимной торговли будут улучшаться, я в этом не сомневаюсь», – продолжил президент.

Путин сам не может попросить о преференциях, не такой он человек, полагает источник. А здесь он просто откликается на инициативу с мест. Так что Сечин, как всегда, играет на стороне президента. Но не забывает и себя. Вчера он объявил о том, что в ближайшее время в структуре появится подразделение по разработке проектов на шельфе. В апреле этого года «Роснефть», пользующаяся монопольным правом на освоение российского шельфа, сделала отечественным и иностранным нефтяным компаниям предложения об условиях совместного освоения месторождений. С партнером, который выразит свое согласие, компания обещает создать СП по освоению одного из 12 месторождений.

То, что привычные правила игры больше не работают, Сечину стало понятно, когда достоянием общественности стали вначале его невиданные по размаху полномочия ответсека президентской комиссии по ТЭКу, а потом и его планы по приватизации в энергетике.

Накануне Сечину удалось продемонстрировать, что он сумеет держать удар и в новой для него публичной сфере. Он попросил, и ему не отказали. «Вчера разговаривал с Дворковичем Аркадием Владимировичем по этому вопросу (подготовке директивы правительства по выплате дополнительных дивидендов «Роснефти» с тем, чтобы увеличить выплаты до 25% от чистой прибыли по МСФО – Slon), обратился к нему с просьбой о помощи, чтобы была получена согласованная позиция. Аркадий Владимирович согласился поддержать наши предложения и в ближайшее время представить премьеру или как-то оформить это решение», – рассказал Сечин.

Кстати, вчера он успел попросить и Путина, но поскольку президент был конечным адресатом просьбы, то обошлось без целого зала свидетелей. На церемонии закладки первого камня Восточного нефтехимического завода, в которой в режиме видеоконференции принимал участие Путин, Сечин попросил помочь в подключении завода к магистральному нефтепроводу. «Можно обратиться за помощью?» – спросил глава «Роснефтегаза». «Конечно», – ответил президент.