Цугцванг Путина

Еще недавно казалось, что Путин пока не сделал окончательного выбора относительно того, в какую сторону – дальнейшей авторитаризации или либерализации – двигаться дальше. Было ясно только, что систему нужно реформировать и что дотянуть без этого до 2016–2018 годов, просто продолжая популистскую политику невозможно – не хватит ресурсов. Видимо, вначале в Кремле считали, что завершение президентских выборов развяжет им руки: закончатся политические протесты, власть получит легитимацию на следующие шесть лет и можно будет приступить к нормальной работе. Не получилось. Можно было рассчитывать, что все прояснится этой осенью: выборы покажут, в состоянии ли партия власти приспособиться к новым условиям без изменения системы, а протестующих, припугнув, удастся отправить обратно по домам. Вроде все сделали «как надо», но рейтинги доверия продолжают проседать. Чтобы развязать себе руки в социально-экономической сфере, власти надо во что бы то ни стало выйти из политического кризиса. Между тем предпринимаемые ею действия, направленные на запугивание протестующих и выдавливание их с улицы, оказываются неэффективными. Вместо того чтобы пересмотреть свои подходы и выработать новые, направленные на искоренение причин, а не на борьбу с последствиями, власть с упорством, достойным лучшего применения, наращивает свои усилия в уже выбранном однажды направлении. Это не только не принесет желаемого эффекта (разве что очень кратковременный), но может быть весьма контрпродуктивно в плане дальнейшего нарастания противостояния власти и активной части общества. Не стоит забывать про эффект сжимаемой пружины, которая может распрямиться в самый неудобный для власти момент. В результате время идет, а Путин так и остается воюющим на два фронта: с политическими элитами, для которых он из источника легитимности все более превращается в фактор риска, препятствующий модернизации системы и ее самосохранению; и с гражданами, в чьих глазах его рейтинг продолжает снижаться, несмотря ни на что. Имей он хотя бы что-то одно из двух: прочную опору в элитах или высокую популярность в массах, – он мог бы начать социально-экономический маневр, но сейчас это выглядит весьма рискованным. Любое серьезное движение даст толчок к негативной консолидации части разрозненных сейчас элит, что в условиях слабых институтов и теряющего популярность лидера чревато, как минимум, дестабилизацией. Последним остающимся в распоряжении Путина оружием, чтобы обеспечить перелом в настроениях элит и граждан, остается масштабная показательная антикоррупционная кампания. Именно ее начало мы, по-видимому, и наблюдаем в разворачивающейся истории с «Оборонсервисом» и Анатолием Сердюковым. Кампания должна встряхнуть все без исключения элитные кланы, перераспределить часть доходов в пользу новых «голодных» элит и, главное, поднять популярность лидера в глазах рядовых граждан. Даже сейчас нарастающие репрессии в отношении активной части общества не выглядят как осмысленная стратегия, скорее как импульсивные движения в отсутствие какой бы то ни было внятной стратегии. Другое дело, что все эти движения направлены в одну сторону и складываются в единый негативный тренд без всякой специальной стратегии. Важно и то, что, формируя для решения проблемы легитимности консервативное большинство, власть тем самым закрывает самой себе пути развития в будущем, ибо это большинство не пропутинское, а «про-статус-кво», и оно будет блокировать любые перемены. Самый неприятный сценарий на будущее – это даже не принятие системой авторитарного вектора развития, что только ускорило бы кризис системы, а продолжение сползания, как сейчас. Да, на пять лет такого сползания ресурсов не хватит, но на пару лет – вполне. И через эту пару лет страна окажется перед лицом все тех же проблем, что и сейчас, только усугубившихся, а ресурсов для маневра и демпфирования болезненных реформ уже не будет. К сожалению, этот сценарий бессмысленной траты времени и проедания резервов выглядит как наиболее рациональный для Владимира Путина.