Чем хорошо международное одиночество России

Принц Таляль бин Абдель-Азиз аль Сауд, брат короля Саудовской Аравии, заявил, что все арабские страны должны отозвать из Москвы своих послов – в знак солидарности со сражающейся Сирией. Нет, не с той Сирией, с которой Россия только что поделилась шестью комплексами «С-300», – это неправильная Сирия. С другой, с какой надо Сирией, в общем.

Принц Таляль не зря злится: дела у его команды сейчас обстоят неважно. Главный тренер сборной неправильной Сирии Башар Асад вывел своих подопечных на пик формы, усилился в межсезонье «Хезболлой» и перехватил турнирную инициативу. А теперь, когда у него есть российская зенитно-ракетная система, Асад может мстить неразумным хазарам в пробковых шлемах, если они начнут причинять добро и нести пользу в Сирию без спросу. С голубого ручейка начинается река, ну а демократия на арабском Востоке, по мнению США, начинается с завоевания господства в воздухе. Ну ничего, теперь Асад им устроит образцово-показательную бесполетную зону.

Россия снова показала миру эффектный кукиш. Возникает, правда, один вопрос: зачем? Послов, конечно, никто не отзовет, но факт остается фактом: Россию в арабском мире теперь очень сильно не любят. Оно того стоило? В чем польза от того, чтобы быть большими сирийцами, чем сами сирийцы, как недавно мы были большими сербами, чем сами сербы?

Даже если предположить, что Асад победит супостатов, на Ближнем Востоке мы окажемся в компании авторитарного режима, огороженного по периметру колючей проволокой и постоянно воюющего с собственным народом. Дружба с ближневосточной Северной Кореей против всех остальных – это и есть национальные интересы России? Да и дружба ли?

Концерт румынских артистов

Простые люди Сирийской Арабской Республики дорожат дружбой с российским народом. Они говорят: «Эта дружба крепче дамасской стали». (Ковалев А. А., Шарбатов Г. Ш., «Учебник арабского языка». Москва, 2008 год. Страница 491). Изучать арабский язык в университете я начал в 2004 году, и учились мы по написанным еще в советское время учебникам, полным актуальной в XXI веке национально-освободительной борьбы, дружбы народов и присоединившегося к ним Движения неприсоединения. 

Она спросила меня: «Ты сегодня вечером свободен? Если ты свободен, пойдем на концерт румынских артистов» (ibid, страница 482). Сейчас, только голодающим детям США бутерброд отправлю.

Потом меня как отличника военной подготовки отправили на стажировку в генштаб, где я участвовал в отправке российских военных специалистов в ту самую Сирию и переводил на арабский документацию для доблестной йеменской армии. Где эта улица, где этот дом, где президент Йемена Салех, с которым все это сотрудничество велось? И где сирийско-российская дружба, которая крепче дамасской стали?

Хорошо, пусть мой вклад в национально-осовободительную борьбу и дружбу народов пропал втуне. «Арабская весна», форс-мажорные обстоятельства, с кем не бывает. Но ведь должны же у нашей внешней политики быть хоть какие-то успехи? Есть ли у нас надежные союзники, или вокруг нас коллективный Курманбек Бакиев, для которого мы исключительно источник бутербродов?

Чей сукин сын

Раймон Арон в своей книге «Мир и война: теория международных отношений» писал, что у каждой страны есть свой стиль в международных отношениях. Стиль по Арону – это набор относительно стабильных установок в общении с окружающим миром. Генри Киссинджер в своей «Дипломатии» определяет американский стиль как противостояние прагматизма и мессианства. А что характерно для русского стиля?

Если окинуть взглядом историю российской внешней политики, можно заметить, что мессианство одержало безоговорочную победу над прагматизмом. Из-за неявки соперника. Россия с гиканьем и свистом влетает в Семилетнюю войну, в которой у нее не было никаких подлежащих защите интересов, громит Пруссию и берет Берлин, после чего широким жестом отказывается от аннексий и контрибуций. Задавить для австрийского спокойствия венгерскую революцию 1848 года? Да пожалуйста. И ничего, что Австрия «удивит мир своей неблагодарностью» при первом же удобном случае – в Крымскую войну. Стонут под османским игом братья-славяне? Спасать их немедленно. Потом болгары из признательности в обеих мировых войнах встанут на сторону Германии, но Россия – щедрая душа. Наша добрая традиция – загребать чужой жар своими руками, чтобы потом быть цинично кинутыми.

В холодную войну на эту традицию наложилась логика биполярного противостояния. Достаточно было президенту чего-нибудь африканского заявить о скачке из первобытно-общинного прошлого сразу в светлое коммунистическое будущее, минуя рабовладение, феодализм, капитализм и здравый смысл, – СССР со своей помощью был тут как тут. Да и без этих крайностей можно было обойтись. Подумаешь, Бокасса – людоед. Подумаешь, на содержании у Франции. Подумаешь, потратил на собственную коронацию пятую часть бюджета своей банановой империи. Зато борец за независимость. Мы ему военными экспертами поможем и в пионерлагерь пригласим. 

Мотив для дружбы с такими персонажами был один: если не помочь, продастся империалистам с потрохами. Что характерно, это была чистая правда. Причем дружили с Советским Союзом наиболее охотно те, у кого сначала не задалась дружба с империалистами. За исчерпанием опций, так сказать. Мало кто знает, что друг советского народа Хо Ши Мин сначала предлагал Трумэну американскую военную базу во Вьетнаме. Трумэн недальновидно отправил дедушку Хо в игнор, и Вьетнаму ничего не оставалось, кроме как дружить с СССР. Икона арабского единства Гамаль Абдель Насер обивал западные пороги в поисках средств на строительство Асуанской плотины. Получилось как у Хо Ши Мина, после чего Насер национализировал Суэцкий канал, рассорился с империалистами и зафрендил Хрущева. Плотину Хрущев построил, Насер отблагодарил партией египетского лука. Win-win.

А потом Насер умер, и на смену ему пришел Садат, в совершенстве владевший техникой сосания двух маток. Сначала перевооружился за советский счет после поражения в Шестидневной войне, сбросил Израиль с Синая, а затем успешно помирился с Израилем, отправил советских военных советников домой и прильнул к Америке. С тех пор в России Садата не любят. А в Египте – очень даже: без его миротворчества и «инфтитаха» – открытия страны для иностранных инвестиций и американской военной помощи – не было бы трех десятилетий египетского экономического роста.

Как можно увидеть, с Россией дружили в основном вот такие отщепенцы. Кто были союзники СССР, когда на него напала Германия? Ну, кроме традиционных армии и флота? Правильно, великие державы Монголия и Тува. 

Отметим еще и такое обстоятельство: сколько ни корми такого волка, тот все равно будет смотреть в лес, то есть на Запад. Каддафи, за которого мы ложились грудью на амбразуру, которому мы прощали долги (самой богатой стране Африки, да) и строили железные дороги, незадолго до постигших его неприятностей успел поручкаться со всеми западными лидерами. А прямо перед началом гражданской войны в Сирии в Дамаск прилетала Хиллари Клинтон. Сирия вообще очень хотела дружить с Америкой. В общем, куда ни плюнь – за нас выходят по расчету. А нам так хочется любви. 

Хватит кормить

Пока Россию мотало от похода казаков на британскую Индию до антифранцузской коалиции с Великобританией (первое от второго отделял только меткий удар табакеркой в висок), один умный человек в Лондоне сказал: «У нас нет постоянных союзников и постоянных врагов, есть только постоянные интересы». Следуя этой максиме, Великобритания добилась в XIX веке мирового господства. Причем весьма скромными средствами.

Поэтому сейчас у нас все совсем не так плохо, как кажется. У России не осталось друзей на Ближнем Востоке? И слава богу, теперь еще бы и от иллюзий избавиться. И определиться с теми самыми интересами в Сирии. И не только в ней.

Даже если Асад победит и из благодарности (краткая история благодарности изложена выше) подарит нам, скажем, еще одну военную базу в Тартусе или Латакии, что мы с ней будем делать? Макрель (не путать с Меркель) пугать двумя кораблями? Хорошо, другая цель: надо остановить распространение исламизма. Цель неплохая, но не лучше ли с бардака дома начать? А то в последнее время Каддафи свергнуть проще, чем арестовать мэра города в Дагестане. Сирия как-нибудь подождет.

Правда, увлечение мессианством и фобиями – не только наша болезнь. США кормят и охраняют правительство Карзая в Афганистане, потому что если не Карзай, то кот. А Карзай весело кроет Америку матом. Американцы со своим изводом мессианства попались в ту же самую ловушку времен холодной войны: если не А, то настанет Б. Если не Ж. Страдая от этого комплекса, на прошлом витке истории США так же возились с Вьетнамом. Проиграли. Ушли из Вьетнама. Десятилетие спустя коммунистический Вьетнам объявил свой «дой мой» и пошел по капиталистическому пути. Сейчас даже дружит с США назло Китаю.

России остро необходима передышка от мессианства и попыток кого-то осчастливить за свой счет. Суверенная внешняя политика – это действия по реализации собственных национальных интересов. Защита братьев-славян или сирийских друзей навек – это действия в их интересах. Колониализм наоборот какой-то, хвост крутит собакой. Очень великодержавно.

Мои университетские годы пришлись на середину 2000-х, когда было очень модно хаять «лихие 90-е». «Лихие 90-е» в российской внешней политике – это Козырев. Поэтому про Козырева рассказывали разные обидные байки. В одной из них Козырев спрашивает американского госсекретаря: «Скажите, а какими, по вашему мнению, должны быть национальные интересы России?» Самое время ответить хотя бы на этот проклятый русский вопрос.