Как Абхазия выбирала из четырех генералов

По данным ЦИК Абхазии, на состоявшихся в минувшее воскресенье президентских выборах побеждает бывший вице-президент и бывший глава службы государственной безопасности республики Рауль Хаджимба, считавшийся главным оппозиционером экс-президента Александра Анкваба, свергнутого в результате «бархатной революции по-абхазски» в мае текущего года.

Лидер президентской гонки набирает 50,57 % голосов. Для победы ему необходимо 50% плюс один голос. А тут целых 0,57 процента. Конечно, теоретически, по мере подсчета бюллетеней его преимущество могло и растаять, но те, кто считает голоса, наверняка люди умные и понимают: в нынешней взрывоопасной обстановке, сложившейся после «удачного переворота», то есть революции, когда в Сухуми обстреливают машины известных журналистов и кидают гранатой в дом председателя ЦИК, второй тур означал бы еще более опасное противостояние.

Главный оппонент Хаджимбы – кандидат от команды экс-президента Анкваба, и.о. председателя той же Службы государственной безопасности, Аслан Бжания. По предварительным данным, он набирает 35,91% голосов. Бывший министр обороны Мираб Кишмария – 6,4%, а экс министр внутренних дел Леонид Дзапшба – 3,4%. 

Все четверо, как на подбор, – генералы. Причем самые влиятельные и авторитетные в силовых структурах. Ничего удивительного в этом нет, ведь Абхазия в социокультурном смысле является неотъемлемой частью Северного Кавказа. А когда горцы в 1990-х годах имели возможность выбирать президентов, они, как правило, выбирали генералов. Это психология «осажденной крепости» и инстинктивное стремление уязвимого общества, по сути живущего в условиях военной демократии, к формированию сильной власти, способной держать эту осаду.

Первый президент Абхазии, историк Владислав Ардзинба, – исключение, но ведь он возглавил республику в результате сложного компромисса с Грузией, и если бы абхазы в 1990 году могли выбирать президента без оглядки на Грузию и грузин, они наверняка уже тогда избрали бы какого-нибудь генерала, как чеченцы, ингуши и карачаевцы.

Но сейчас на Грузию оглядываться уже не надо: грузины, живущие в Гальском районе, лишены права голоса. Просто парламент Абхазии постановил, что они не могут голосовать, и все. Потому что в свое время якобы незаконно получили абхазские паспорта, сохранив при этом грузинские. Хотя гражданства Абхазии их пока официально не лишили, но голосовать они не могут. 

Нетрудно понять: с учетом общего числа избирателей (132 861 человек) 20–30 тысяч грузин могли решить исход голосования в чью-либо пользу. Так оно и было в 2004 году, когда именно благодаря солидарному голосованию гальцев Рауль Хаджимба, считавшийся наследником Владислава Ардзинбы, проиграл команде Сергея Багапша и Александра Анкваба. Голосовать «против Хаджимбы» грузинам посоветовали из Тбилиси. Именно и только поэтому он тогда не смог стать президентом, уступив вожделенный пост бывшему комсомольскому лидеру Сергею Багапшу, которого после смерти сменил бывший министр внутренних дел, генерал Александр Анкваб.

Нынешнее противостояние Рауля Хаджимбы с кандидатом команды экс-президента Анкваба, Асланом Бжанией – продолжение неисчерпанного конфликта десятилетней давности, который не вылился в кровопролитие лишь благодаря жесткому вмешательству Москвы. 

Продолжение Большого Сочи

Когда три месяца назад в Сухуми свергали Анкваба, кураторы Абхазии в Кремле, во главе с Владиславом Сурковым, решили не вмешиваться. Иначе никакой «революции» быть не могло, а была бы лишь неудачная попытка госпереворота. Но, во-первых, Москву уже не устраивало сохранение статус-кво, а во-вторых, Рауль Хаджимба, как кадровый офицер КГБ СССР, по понятным причинам кажется гораздо более удобным партнером для решения нескольких основных вопросов, которые Россия считает важными с точки зрения своих долгосрочных интересов.

Наиболее приоритетные из них: разрешение на свободную куплю-продажу россиянами в Абхазии как минимум квартир и домов, а как максимум – земли; а также скорейшее восстановление железнодорожного сообщения с Арменией и Ираном через территорию Абхазии и Грузии.

Причем первый вопрос гораздо важнее второго: практически все абхазы – граждане России, но не все русские, живущие в республике или желающие там жить, – граждане Абхазии. Разрешить свободную куплю-продажу квартир, тем более земли, означает, что уже через несколько лет абхазы вновь станут меньшинством, тогда как сейчас составляют около 50 процентов населения с тенденцией к увеличению процента «титульного этноса» в результате отъезда русских, потерявших представительство в парламенте. 

Москву это не устраивает. И не столько потому, что Россия хотела бы превратить Абхазию в продолжение Большого Сочи (после присоединения Крыма недостатка в курортных зонах точно не будет), но по долгосрочным геополитическим соображениям: Абхазия объективно является существенной частью «адыгского мира», и без прочных, в том числе демографических позиций в Абхазии, без представленности во всех основных властных институтах и контроле над важнейшими экономическими, социальными и культурными процессами перед Москвой могут возникнуть новые старые риски на Северном Кавказе.

Именно поэтому если раньше требования Москвы озвучивали разного рода эксперты, то за несколько дней до выборов их уже четко артикулировал посол РФ в Абхазии Семен Григорьев. 

В поисках бескомпромиссного компромисса

Как следствие, разговор об «ассоциированных отношениях с РФ» то и дело возникал во время предвыборной кампании. Все кандидаты категорически против подобного названия нового формата отношений. Но они против формы, а не содержания: сейчас российско-абхазские отношения, казалось бы, развиваются в рамках самой жесткой интерпретации ассоциации, не применяющейся практически нигде в мире: Россия контролирует границы Абхазии, единственная валюта – рубль, в республике дислоцирован четырехтысячный военный контингент, а все жители Абхазии (кроме грузин) – граждане РФ. Но по вышеупомянутой причине Москва требует «углубления интеграции», угрожая в противном случае прекратить финансовую помощь, которая и без того оказывалась весьма своеобразно.

Например, типичная претензия к бывшей правящей команде, звучавшая в ходе предвыборных баталий: «Зачем надо было строить в Сухуми бассейн, когда в городе нет нормального водопровода? И почему российские миллиарды не потратить на инвестиции, а не на новый грандиозный стадион, который, по большому счету, никому не нужен?»

Но ведь это решать не абхазским властям, а тем же «кураторам», распределяющим адресную помощь: хотите получать деньги не на сытую и внешне красивую жизнь, а на развитие? Учтите наши долгосрочные интересы!

Программа Хаджимбы, судя по всему, состоит в том, чтобы найти компромисс в этом опасном клинче: скажем, согласиться на продажу квартир, но не земли. Причем квартир не на вторичном, а на первичном рынке. И кто эти новые дома будет строить? Так вот же она – многомиллиардная российская помощь, пусть Россия и строит, но с важной оговоркой: новые жители не получат гражданство Абхазии, то есть не смогут голосовать и принимать участие в политической жизни республики.

Назревающий компромисс по второму вопросу – железнодорожному: пожалуйста, восстанавливайте на те же деньги, мы вовсе не против, но с условием равноправного участия во всех переговорах Абхазии как субъекта международного права (Грузия с этим вряд ли согласится) и гарантий того, что транзитом по Абхазии будут двигаться только грузовые составы а не пассажирские: а вдруг какой-нибудь гражданин Грузии спрыгнет где-то в районе Гагр?

Примет ли такой компромисс Москва, покажет ближайшее будущее. Но пробить их в самом абхазском обществе новому президенту будет очень нелегко. А в условиях, когда две мощные ветеранские организации, «Аруаа» (поддерживает Хаджимбу) и «Амцахара» (оказалась на стороне Бжании), находятся по разные стороны предвыборных барьеров, спокойной жизни в «осажденной крепости» ожидать не приходится.

Но абхазы хотя бы знают не только кого выбирают, но из чего им пришлось выбирать: когда все четверо – генералы, правильный выбор может различаться лишь в нюансах. А спокойной жизни в столь важной и безумно красивой части земли никто и не ожидает.