Митинг в Москве 3 августа. Фото: Shamil Zhumatov / Reuters
Мораль и нравственность – это, как известно, про нормы, основанные на представлениях о добре и зле. Вопрос о том, что «на самом деле» хорошо, а что плохо, имеет, с одной стороны, простой ответ, а с другой – не имеет ответа вовсе. Простой ответ состоит в том, что те или иные нормы тогда обеспечивают максимум добра и минимум зла, когда их реализация позволяет людям наиболее эффективным образом взаимодействовать между собой в больших и малых сообществах. Понятно, что если мы не будем убивать друг друга, мучить, обманывать, обкрадывать, оскорблять и т.д., то это невероятно улучшит совместную жизнь. На этом простота заканчивается, и начинаются детали, в которых прописано беспрекословное подчинение старшим и начальникам, принесение обильных жертв богам и родине, т. е. морально санкционируются властные отношения. Без них, конечно, не обойтись, но когда во имя общего блага подчинения себе требуют конкретные корыстные люди, – господствующее меньшинство, – оказывается, что моральные нормы они используют как средство достижения сугубо частных интересов. Это изрядно скомпрометировало сам разговор об общем и государственном благе, а его соотношение с личной свободой рядового человека изменилось радикально. Легко заметить, что тысячелетний традиционный уклад личную свободу не признавал вовсе, а для современных развитых обществ именно в ней состоит основание прогресса и устойчивости.
Политический конфликт российского креативного класса с режимом чекистов разворачивается летом 2019 года по поводам незначительным, но прецедентным: не так много значит в системе власти городской парламент, мало что определяет отдельный губернатор, да и на победу оппозиционных кандидатов надежд было немного. В центре конфликта нечто иное, а именно – наносимое обществу оскорбление. Протестующие уличают режим в махинациях, подтасовках, произволе, насилии и пр., т. е. в систематическом совершении действий, во-первых, преступных, во-вторых, нарушающих справедливый порядок. Со всеми этими безобразиями мы уже не раз встречались, да и справедливый порядок только на бумаге остался. Гнев протеста вызван неприкрытым и демонстративным характером совершаемого, его провокативностью, что само по себе есть вызов.
