Служу Владимиру Владимировичу. Так ли уж важно знать имя человека с дубинкой?

Росгвардия не возражает против того, чтобы обязать своих бойцов представляться по требованию граждан. За недели, прошедшие после жестокого разгона московских митингов в июле и августе, глава федеральной службы Виктор Золотов пока никак не прокомментировал идею деанонимизации своих сотрудников. Но если верить зампредседателю Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Александру Хинштейну, одобрительно о соответствующем законопроекте отозвались двое заместителей Золотова – в частности, Олег Плохой, перешедший в Росгвардию из администрации президента и курирующий вопросы, связанные с законодательством.

Еще в начале месяца инициативы депутатов, предлагавших среди прочего обязать бойцов Росгвардии носить на службе идентификационный номер – на манер американских полицейских с их персональными жетонами – были встречены силовиками в штыки. Но компромисс все же был найден: будут представляться.

При желании такое предварительное согласие можно расценить как шаг навстречу со стороны службы, прежде не замеченной даже в символических уступках гражданскому обществу. Но не будем себя обманывать: если не в меру агрессивный сотрудник Росгвардии, нанесший увечья митингующему, соизволит представиться, вследствие чего будет опознан и наказан (что, признаем, большая редкость для России), это никак не устранит главного противоречия между гражданином и системой, трактующей его участие в мирных протестах как угрозу общественному порядку и национальной безопасности. «Появление войск Нацгвардии – это ответ на брошенный нашему обществу вызов, на угрозу применения технологий так называемого ненасильственного сопротивления, которое все-таки точнее называть цветной революцией», – писал в «Независимой газете» бывший командующий Вооруженными силами России генерал Юрий Балуевский, впоследствии ставший советником Золотова.