Забастовка в Марселе. Фото: Jean-Paul Pelissier / Reuters
С начала декабря во Франции продолжаются массовые протесты против пенсионной реформы, которая уравнивает возраст выхода на пенсию для представителей разных профессий и поощряет более позднее окончание трудовой деятельности. 20 декабря премьер-министр Франции Эдуард Филипп объявил о достижении договоренности с протестующими по ряду направлений. Но, несмотря на это заявление, 9 января во Франции запланировано проведение еще одной масштабной забастовки.
Торгово-промышленная палата Парижа отмечает, что в первую неделю забастовки во французской столице были закрыты от 30 до 50% магазинов. Значительные потери несут отели и рестораны. Союз гостиничных профессий и отраслей оценивает снижение торгового оборота в ресторанном секторе на 50–60%. Самые большие потери претерпели транспортные компании. Издание Liberation подсчитала, что ежедневный ущерб французской железнодорожной компании SNCF составляет 4,1 млн евро. Парижская транспортная компания RATP оценивает собственные потери в 3 млн евро в день.По оценкам профессора университета Paris Dauphine Фредерика Донана, за каждый день забастовки страна теряет до 500 млн евро.
Как Эммануэлю Макрону найти выход из сложившейся ситуации и почему пенсионная реформа вызывает в стране такой сильное недовольство? «Деньги» поговорили на эту тему с гендиректором Франко-российской торгово-промышленной палаты Павлом Шинским.
- Франция парализована всеобщей забастовкой уже более двух недель. Чем вызван такой масштабный всплеск недовольства?
- Во-первых, то, что происходит сейчас – происходит не впервые. Сама дата начала забастовки – 5 декабря – была выбрана не случайно, а как некое повторение эпохальной забастовки 24 года назад, вызванной по тем же причинам – попыткой правительства реформировать пенсионную систему. Предыдущий всплеск произошел 5 декабря 1995 года, вскоре после избрания Жака Ширака на свой первый президентский срок. Те протесты закончились весьма плачевно – победой демонстрантов и отставкой правительства во главе с Аленом Жюппе. После чего Жак Ширак перестал реформировать что бы то ни было в стране до конца своего второго срока в 2007 году.
Второй момент заключается в том, что попытка правительства и президента республики провести эти реформы, это такой булыжник (не камень, а именно булыжник) в обуви любого правящего политика Пятой республики со Второй мировой войны. Потому что именно после Второй мировой войны была создана достаточно витиеватая и не очень справедливая пенсионная система, где существуют, с одной стороны, общие правила по возрасту выхода на пенсию, компенсации при уходе, и с другой стороны, достаточно большое количество (порядка 20ти разных систем) исключений из этого общего правила. Кого-то из этой общей системы вообще выкинули. Адвокатов, например, обязали создать свою собственную пенсионную систему, в чем они весьма преуспели. Любая попытка гармонизировать и свести к минимальному количеству исключения из этого общего правила постоянно вызывало такие вот недовольства.
Мы видим очень много аргументов и «за» и «против» реформы. В качестве говорящего примера можно сказать, что профессия водителя локомотива в 1945 году достаточно сильно отличалась от этой профессии в нынешнее время. И тогда была создана надбавка за уголь, так как сотрудники железных дорог работали с угольными массами, которые, безусловно, оказывали вред их здоровью. Эта «угольная» надбавка 70 лет спустя до сих пор существует. Хотя мы понимаем, что сейчас высокоскоростные французские поезда (TGV) топятся не углём. Но как только возникает желание стряхнуть пыль с этих старых решений, то разные группы людей, которые являются бенефициарами вот этих исключений из общего правила, – например, транспортники или учителя – выходят на улицы, чтобы отстаивать то, что они считают их историческим завоеванием. С одной стороны, Франция – это страна равенства и братства. С другой стороны, каждый воспринимает историческую справедливость по-своему.
