В отношении роли, места, мировоззрения Л.Н. Толстого интеллектуалы занимали диаметрально противоположные позиции. Он или «гений земли русской» (Л.Н. иронически спрашивал: «а почему не воды?»), или антихрист, юродивый, лицемер, «сумасшедший Ницше» и прочее. Многие из тех, кто в начале XX века хвалил Толстого, были настроены революционно. Те же, кто упорно клял и насмехался, были скорее охранителями, людьми, близкими к государству, церкви и всем институтам власти. Как правило, это очень верующие люди. Да, оппоненты описывали один и тот же мир в противоположных ценностных красках, но все же это один и тот же мир и краски ничего не меняют в его наполнении. Разберем эту проблему на примере двух интеллектуалов из противоположных лагерей. Первый из них — святитель Иоанн Кронштадтский, второй — Владимир Ильич Ленин.
Но сначала некоторая преамбула к разговору. Кажется бесспорной истиной, что государство всегда сильнее человека которому почти никогда не победить его в одиночку. Но всегда ли это так?
Толстой, который был одним из самых ярых оппозиционеров и врагов власти, никогда не подвергался физическим репрессиям и политическим преследованиям. Его друзья, единомышленники, окружающие — один за другим оказывались в ссылках, тюрьмах и даже на виселицах (см. его воззвание «Не могу молчать»). Он же — был вне всех законов. Почему — здесь можно только предполагать. Но скорее всего, безличное государство обладало вполне личностным чувством страха перед худеньким добрым пожилым человеком, «открывшим» России Христову истину любви и ненасилия как практику индивидуальной жизни. Толстой же был гораздо сильнее Николая II и много что мог ему сделать (см. известное высказывание А. Суворина о двух царях в России).
Что же могло сделать государство Толстому? Сослать, посадить в тюрьму, убить? Почему не удалось заставить замолчать Толстого? Ответ на поверхности. Все понимали, что это событие могло стать триггером для быстрейшего развала и без того расшатанного государства. Недаром А.П. Чехов так боялся его смерти, пророча, что «вот умрет Толстой и все пойдет к чорту» (А.П. Чехов в воспоминаниях современников. М., 1986. С. 490).
Его откровенно боялись. Он уже сам был «государством» — силой неуничтожимой, организующей и управляющей массами одним лишь словом и силой убеждения.
Святой Иоанн: совесть нации против совести нации
Не имея возможности физических воздействий, государство использовало свои любимые приемы словесной травли: его негласно объявили сумасшедшим (кстати, распространяя слух об этом, еще 27–28 мая 1880 года, то есть задолго до обличительных и критических статей Толстого, гуманист Достоевский написал в письме своей жене Анне Григорьевне: «О Льве Толстом и Катков подтвердил, что, слышно, он совсем помешался <…>»); цензурировали и запрещали его религиозно-политические трактаты и воззвания; использовали не только общераспространенный пример сплетен, мифов и анекдотов вокруг писателя, но и ввели тяжелую кавалерию своих лучших апологетов и сторонников из консервативного лагеря. Им надо было разоблачить «совесть нации» непременно «совестью нации».
Свою первую главу в книге "Империя должна умереть" Михаил Зыгарь посвятил Льву Толстому, а точнее, отлучению его от церкви. Непризнание свободы мысли - главная черта как Иоанна Кронштадтского, так и Ленина, к ним добавим и Николая II. Все они были нетерпимы к инакомыслию. Всем хотелось монополии на истину, а ее нет: "Мысль изреченная - есть ложь".
Царизм, с горем пополам, свободу терпел, но не помогло. Самодержавие в коалиции с мракобесием лежало в основе крушения царской Российской империи и ее Хозяина, так назвал свое занятие царь-император, отвечая на вопрос в переписи населения.
Ленин явил стране мракобесие, которое стали именовать марксизмом-ленинизмом. Главным в учении Ленина была идея о диктатуре пролетариата, с ее страшной философией "классовой морали", которая привела к уничтожению цвета русского народа - от аристократии до крестьян.
Когда после нового краха, но теперь уже советской империи, А.И. Солженицын стал говорить о необходимости жить не по лжи и о том, как обустроить Россию, его никто и слушать не стал. А диагноз советской империи еще раньше пропел В.С. Высоцкий: "И не церковь, ни кабак, ничего не свято, нет ребята, все не так, все не так ребята".
О правлении Путина могу сказать в контексте этого разговора, что он привел нравственное состояние страны к еще худшему положению, чем оно было при Николае II и Л.И. Брежневе. Никакое вечное президентство ни Владимиру Владимировичу, ни его ближайшему окружению, ни, что самое печальное, стране уже не поможет. Даже соломки подложить, чтоб больно не упасть, не получится. Нынешняя эпидемия коронавируса как-то органично совпала и с обнулением президентских сроков, и падением высоких цен на нефть. К сегодняшней ситуации в стране вполне подойдут строки из Евтушенко:
"Но власть в руках у лицемера,
бациллами начинена,
как ненасытная холера –
гораздо хуже, чем чума."
Очень интересно. Познавательно. Но не практично до сих пор - теории и взгляды отдельно, а жизнь отдельно.
Ну почему же. Не совершать зла, вместо того, чтобы насаждать добро - полезная практическая рекомендация.
Несомненно. Тем более, что у каждого своё понимание добра.
Со злом определиться значительно проще.
Окончание статьи здорово контрастирует с ее содержанием. Вирус злобы и разобщения еще не побежден. Жаль.