Иван Сафронов на рабочем месте
Фото: Петр Кассин / Коммерсантъ
Итак, журналист Иван Сафронов (полтора месяца назад ушедший из «Ведомостей» в Роскосмос советником к Дмитрию Рогозину) арестован на два месяца по делу о государственной измене. Его задержали утром 7 июля оперативники ФСБ. Вины Сафронов не признает.
В течение дня 7 июля журналисты и активисты выходили в одиночные пикеты к зданию ФСБ на Лубянке с требованиями освободить Ивана (20 человек были задержаны полицией под неясными предлогами). Все ведущие СМИ выступили с заявлениями в его поддержку. Редакция Republic также, безусловно, на стороне Ивана. Мы требуем открытого расследования.
Сафронов – очень известный журналист, долго работавший в «Коммерсанте» и писавший о военно-промышленном комплексе (как и его отец, тоже Иван Сафронов, бывший военный, ставший легендой «Коммерсанта»; в 2007 году он погиб при очень странных обстоятельствах).
Сафронов-младший был уволен из «Коммерсанта» после скандала со статьей о вероятной отставке Валентины Матвиенко с поста спикера Совета Федерации (после этого ушел весь отдел политики). В «Ведомостях» он продолжил писать про оборонку и военных, пока у газеты не сменилось руководство – тут Иван сразу ушел и стал советником Рогозина.
Иван Сафронов – журналист-эксперт, строгий профессионал, все понимающий не только про ВПК, но и про деликатность темы, более того – государственник и патриот. Поверить в то, что он случайно выдал какую-то тайну в своей статье, или, тем более, передавал какие-то тайны сотруднику чужой разведки – примерно как поверить в то, что Иван Голунов торговал наркотиками.
Но даже не это главное. Главное то, что Иван делал свою работу в рамках закона и профессиональных обязанностей. Он не имел допуска к секретам (к слову, он работал и в президентском пуле, и на работу в «Роскосмос» человека берут после тщательных проверок). Он сообщал обществу важную для общества информацию. Да, ее могли передавать источники в ВПК и Минобороны – вот если они выдали какую-то тайну, надо расследовать их деятельность.
ФСБ, впрочем, заявила, что Сафронов, «выполняя задание одной из спецслужб НАТО, собирал и передавал ее представителю составляющие государственную тайну сведения о военно-техническом сотрудничестве, обороне и безопасности Российской Федерации». Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков говорит, что задержание «никоим образом не связано с журналистской деятельностью». Если так, дело, вероятно, касается какого-то реального или придуманного общения с кем-то, кого ФСБ считает агентом спецслужб НАТО. Как показывают российские дела о госизмене, это может быть даже общение с сокурсником на собственной свадьбе.
То есть формально ни статьи Ивана в «Коммерсанте» и «Ведомостях», ни полтора месяца работы советником Рогозина тут ни при чем.
Но вполне можно предположить, что какая-то из статей по кому-то сильно ударила. Да вот хотя бы статья о поставках российских истребителей Су-35 в Египет, вышедшая в марте 2019 года и позже удаленная с сайта «Коммерсанта», привела к тому, что контракт был на время заморожен. Обиженные такой (или какой-то другой) статьей люди, имея связи, вполне могли организовать месть через ФСБ. Примерно как в деле Голунова. Только там была «народная» 228-я статья УК, а тут 275-я, госизмена, и это гораздо серьезнее по последствиям как для Ивана, так и для всех российских журналистов.
Только что мы возмущались делом Светланы Прокопьевой, говоря, что ее обвинение – удар по всей журналистике. И вот новый удар. Если дело Прокопьевой – это приравнивание мнения к терроризму, то дело Сафронова – это приравнивание журналистики к госизмене. С соответствующим наказанием. За оправдание терроризма предусмотрено наказание до 7 лет колонии. Не дали посадить Прокопьеву? Окей, вот Сафронову теперь светит от 12 до 20, и статья такая, что все следственные и судебные процедуры будут закрыты, и вы, публика, ничего не узнаете.
В последнюю неделю сразу несколько новостей касались силового преследования СМИ: сломанная рука Френкеля, дело против Верзилова, приговор Прокопьевой, дело Сафронова. Вероятно, это совпадение, но случилось оно после голосования по поправкам в Конституцию, и тут можно предполагать общий тренд. Голосование прошло, открывается некое окно возможностей для формирования нового политического поля. Конечно, основные игроки должны проявить бешеную активность, чтобы занять выгодные места. ФСБ и другие спецслужбы – основные игроки.
Но в целом и это не так важно. Тренд на сворачивание свободы слова существует давно. Цензура в законах и без, перехват управления, вынужденные продажи изданий, рост секретности и т.д. Редакцию «Ведомостей» вот только что разогнали… Так вот, это совершенно логичное развитие событий. По мере скатывания в диктатуру режим просто обязан глушить свободу СМИ. И другие свободы, конечно. Посмотрите хоть на Свидетелей Иеговы (организация запрещена в России как экстремистская). Да и геям, наверно, недолго осталось. Независимым НКО (то есть «иностранным агентам») приготовиться. Кстати, 7 июля прокуратура запросила 15 лет заключения для Юрия Дмитриева. И так далее, по списку.
Мерзейшая мощь наступает, будьте готовы.
Что еще почитать:
Слово как угроза на рынке угроз. Приговор по делу Светланы Прокопьевой
Путин за скобками. Как мы вернулись в 1991 год и решили стать Африкой
Кризис лояльности. Чем «Коммерсантъ» похож на Екатеринбург и Шиес?
