Обложка книги
Издательство Individuum
Книга Дмитрия Хаустова, вышедшая в издательстве Individuum, называется «Берроуз, который взорвался. Бит-поколение, постмодернизм, киберпанк и другие осколки». Вторая часть названия говорит о том, что это, конечно, не биография в чистом виде – автора интересует «Берроуз сегодня», влияние американского писателя-бунтаря, скандалиста, наркомана на современную культуру. В то же время это хорошее литературоведение: глава о «Голом завтраке», фрагмент из которой мы публикуем, начинается с подробного разбора того, как устроен этот роман, точнее, антироман, случайная структура которого (порядок частей Берроуз фактически отдал на волю типографии) имеет отношение как к миропониманию автора, так и к характеру болезни – зависимости – которую он описывает. Но важны и последствия – например, то, как «Голый завтрак» повлиял на философию Жиля Делёза. Короче говоря, «Берроуз, который взорвался» – увлекательное путешествие в разные стороны, как того и требует метафора взрыва, осколки после которого порой находятся в самых неожиданных местах.
Naked Lunch
<…> литературный прогресс раннего Берроуза можно представить в виде стремительного движения от классического линейного повествования к эмансипированному фрагменту. Самый известный его «роман» – скандальный новаторский «Голый завтрак» (далее по тексту – «ГЗ») – подводит черту под этими ранними завоеваниями, успешно обыгрывая переплетение всех тех тенденций, которые по отдельности возникали в предшествующей трилогии.
Так как эта книга представляет собой мегаколлаж из множества разнообразных фрагментов, возникших во время работы над первой трилогией (более того, в «ГЗ» есть большие фрагменты, перешедшие в него непосредственно из этих ранних романов: к примеру, коллаж про «остеопатов духа» из «Писем Яхе», цитировавшийся в соответствующей главе) и далее создававшихся на всем протяжении 1950-х вплоть до публикации книги в 1959-м, то вернее всего подступиться к «ГЗ» со стороны его композиции.
Как пишет Оливер Харрис, «из-за беспорядочной организации материала, ее части пошли друг за другом в том порядке, в каком попали к типографщикам. Этот финальный этап Берроуз позже окрестит „случайной сборкой“», в которой «время и стиль скачут сквозь процесс шизофренической деконструкции [курсив мой. – Прим. авт.]». В отличие от «Джанки», «Гомосека» и «Писем Яхе», «ГЗ» не предполагал готового плана и складывался случайно. Об этом свидетельствует и Барри Майлз: «За одним этим исключением [перенос главы „Хаузер и О’Брайен“ из начала книги в ее конец. – Прим. авт.] конечная форма „Голого ланча“ и расположение глав были определены порядком, в котором материал – по воле случая – посылался в типографию. Когда перестановка была сделана, получилось, что первыми словами книги были „Чувствую, стрём нарастает…“, а последними „С этого мгновения стрём меня не касается (накал спал)“, таким образом книга приобретала законченность. Билл был доволен полученным результатом».
