Александр Петриков специально для «Кашина»
Егору Свиридову было бы сейчас 38 лет, но не будет – прожил он только двадцать восемь; десять лет назад, через две недели после своего дня рождения, он погиб на Кронштадском бульваре в Москве, расстрелянный в упор из травматического пистолета уроженцем Кабардино-Балкарии Асланом Черкесовым.
С чего началась драка, кто был ее зачинщиком и кто вообще был виноват – понятно, что у обеих сторон точки зрения на этот вопрос не совпадали, и даже суд (а Аслана Черкесова он приговорил к двадцати годам колонии строгого режима) по понятным причинам, – в самом деле, многие ли всерьез верят российскому суду? – точку в этом споре не поставил. Но, если так можно выразиться, исторический контекст и здравый смысл – на стороне фаната «Спартака» Свиридова и его друзей. Времена, когда скинхеды выслеживали и избивали таджикских девочек, к тому времени давно прошли, оставшись, однако, важным свойством коллективной памяти, вероятно, всех новых москвичей неславянского происхождения. Но сами эти москвичи к концу нулевых годов приобрели уже совсем другую репутацию, формировали которую уже не забитые и бесправные гастарбайтеры, как в начале десятилетия, а напротив, вполне довольные своей жизнью и мало чего боящиеся московские студенты в красных мокасинах, чаще урожденные граждане Российской Федерации или выходцы из Закавказья (а не Средней Азии, как оставшиеся забитыми и бесправными строительные и коммунальные рабочие). Именно в это время, вероятно, и возник некоторый зазор между общественным мнением, жившим еще памятью о скинхедах и их жертвах, и реальностью, в которой жертвами оказывались именно те, на ком по умолчанию стояло клеймо, как тогда без иронии говорили, русского фашиста. Возможно, это и был опередивший свое время российский BLM – сначала общество слишком медленно и с большим трудом замечало неприятности меньшинств, а когда заметило, то меньшинства сами уже были довольно суровой и далеко не факт, что доброй, силой.
