Что в Москве за удивление,
Что за новое явленье,
Что дивится так она:
Привели в нее слона.
Множество бежит народу
К страшному сему уроду
Все торопятся, спешат,
Все смотреть его хотят.

Неизвестный автор XVIII века

Друзья предложили мне поучаствовать в новом медиапроекте под весьма необычным именем "Слон". "Почему Слон?", – спросил я. "Как хочешь, так и понимай", – прозвучало в ответ. Вот я и понимаю.

Если это аббревиатура, то она отсылает не к лучшим воспоминаниям. В тридцатые годы прошлого века ею обозначали Соловецкий лагерь особого назначения. Если же речь идет о животном, то первая попытка ознакомить с ним соотечественников была предпринята Петром I в 1702 году и кончилась плачевно: слон издох, не осилив пешего перехода из Индии. Повторный проект приобщения России к слону оказался более успешным, но не во всем. Подаренного шахом Хусейном в 1714 году слона морем доставили до Астрахани, откуда своим ходом отправили в Петербург. По свидетельству очевидца, астраханцы "молились этому зверю, а около ста человек, захватив с собой мешки с едой, сопровождали его как некое божество более сорока миль".

Столичная же публика встретила невиданное животное с меньшим пиететом (вот оно, тлетворное влияние столичного города!). Выгул живой диковины по Невскому собирал толпы зевак, которые развлекались тем, что бросали камни и палки в несчастного гиганта. Пришлось даже издать специальный указ "О неучинении помешательства слоновщику в провожании слона". Тем не менее, протянул слон не долго, почив через три года по причине того, что "в специально построенном для него доме слишком сильно топили, и воздух сделался угарным".

И хотя воздух в России и ныне угарный (особенно для пишущих и говорящих), питаю надежду, что "Слон" проживет дольше трех лет, благодаря благожелательному интересу публики, и его слоновщику Леониду Бершидскому не понадобятся защитные указы ни Дмитрия I, ни Владимира II (о них и поговорим в следующий раз).