Кадр из фильма. Фото: Paramount Pictures / YouTube.com
На Paramount Pictures от «Крестного отца» ждали немногого. Однако уже буквально на следующий день после премьеры в Нью-Йорке в дождливую среду 24 марта 1972 года стало ясно, что многочисленные критики и скептики глубоко ошибались.
Плюсом, да и то довольно сомнительным, была только одноименная книга Марио Пьюзо, которую и экранизировал Коппола. Правда, хотя вышедший в 1969 году роман и стал бестселлером, серьезные газеты типа The New York Times считали его низкопробным чтивом и упрекали автора в «излишней драматизации». Тем не менее он 67 недель не покидал списка бестселлеров The New York Times и был переведен на столько языков, что Пьюзо сбился со счета.
https://www.youtube.com/watch?v=sY1S34973zA
Все остальное было против «Крестного отца». К Фрэнсису Копполе, в послужном списке которого тогда было немало провальных фильмов, можно прибавить обширный список малоизвестных актеров, часть которых вообще впервые в жизни оказалась на съемочной площадке. Аль Пачино, Джеймс Каан и Дайан Китон в начале 1970-х считались актерами второй, если не третьей обоймы. Даже единственная звезда, 47-летний Марлон Брандо, в голливудских фильмах давно не снимался.
Вдобавок к тому Коппола снял в фильме многих родственников и даже дал родной сестре Талии Шайр одну из главных ролей — она играет Конни, дочь Вито Корлеоне. В массовках снялись жена, мать и два сына Копполы. Его отец в одной из сцен играет на пианино. Даже недавно появившаяся на свет дочь режиссера, София, мелькает на экране — в сцене крещения младенца. София Коппола, кстати, сыграла еще и дочь Майкла Корлеоне в третьей части «Крестного отца». С точки зрения Голливуда, такой кастинг выглядел непрофессионально.
«Все говорили мне, что картина затянута, — вспоминал Фрэнсис Коппола, которому, когда к нему обратились с предложением снять «Крестного отца», было всего 29 лет, — что она скучна…» Но несмотря на все это и многое другое, в том числе и нескрываемое нежелание руководства студии вообще экранизировать «Крестного отца», Копполе удалось каким-то непостижимым образом создать на большом экране завораживающую магию, заставившую критиков уже на следующее утро после премьеры провозгласить его классикой кинематографа.
