Прибытие эшелона с венгерскими евреями в Аушвиц-Биркенау, май 1944 года
Фото: Wikipedia.org / Lili Jacob
В начале ХХ века в Вене, тогда еще столице лоскутной империи Австро-Венгрии появился на свет мальчик, наполовину еврей, по отцу, правда, а не по матери. Эта половинчатость будет преследовать его всю жизнь. Его имя — Ганс (Ханс) Майер. Родился он 31 октября 1912 года, перед Днем всех святых, когда поминают усопших. Это очень почитаемый праздник в Австрии и вообще у католиков — 1 ноября везде были процессии на кладбищах, и даже сегодня многие приезжают проведать своих родных. Родился под знаком Скорпиона — все это суеверия, но характер у него будет именно скорпионий — безжалостный к себе и другим, «доставучий», мнительный и проникающий в такие глубины, которые другим и не снились. Поможет ему в этом его незаурядная судьба.
Детство будущего писателя пройдет счастливо, подростком он будет охотиться на хорошеньких сверстниц и ни о чем не думать. Были и большие огорчения. Отец-еврей погиб рано, на Мировой войне — так ее сначала называли, не зная, что будет Вторая мировая. А про Холокост и вообще не думали. Тогда и слово такое знали немногие — им называли что-то «варварское», древнееврейский обычай жертвоприношения. Никто не мог себе представить, что это слово вдруг начнет означать жертвоприношение целого народа, того, к которому в Австро-Венгрии многие относились со скепсисом. Австрийцы были еще те антисемиты, а Вену даже прозвали мировой столицей ненависти к еврейству. Молодой Ганс тоже, видимо, не знал, как к этому относиться: полукровка, еврей по отцу — это не галахическое ведь еврейство. Но затем пришли времена, когда, согласно советской поговорке, стали бить по морде, а не по паспорту. И не просто бить.
Его всегда тянуло к книгам, к образованию. Так вышло, что он самообразовывался больше, чем посещал специальные институции. Хотя учился в Венском Университете на философском и литературном факультетах. Но в академическую жизнь не влился. Впитывал жадно идеи, читал запоем книги, общался с литераторами. В 1935 году воспитанный в католических традициях благодаря матери Ганс впервые понял, что для врагов он — еврей, как бы он ни думал насчет этого, и принял это. Помогли в этом Нюрнбергские законы. К тому же у него была уже жена-еврейка. И у него как у полукровки был явный «дегенеративный тип внешности», то есть проявлялись семитские черты. А после Ванзейской конференции в евреи могли попасть даже те, кто были евреями на четверть. Все зависело от мнения о них окружающих. Часто такие случаи решались на глаз: есть признаки еврея — значит, еврей. Но жить худо-бедно пока давали. Все же Австрия была еще не Германия, не Рейх.
В том же 1935 году Ганс дебютирует с малозамеченным тогда романом «Потерпевшие кораблекрушение» про интеллектуала-аутсайдера Ойгена Альтхагера — героя, явно списанного с себя. Ойген мучительно решает вопрос о своей еврейскости, спорит с другими интеллектуалами в венских кофейнях, влюбляется в венских красавиц, преданно дружит, он человек честный и страстный, душа нараспашку. Вот только времена слишком подлые для таких как он… Роман написан размашисто и страстно. Но явно был не в тренде. Его немногие заметили и оценили.
