Владимир Путин / kremlin.ru
Формально главной экономической новостью недели стал традиционно проводимый в это время Восточный экономический форум. Но фактически, с учетом происходящего последние полгода, ни он, ни предшествующий ему Петербургский форум так и не смогли выйти из тени куда более глобальной украинской повестки. То же можно сказать и о Московском финансовом форуме в Манеже, еще одном подчеркнуто деловом мероприятии недели — как видим, поводов поговорить об экономических перспективах в стране хоть отбавляй. Хотя, возможно, в Москве такие разговоры звучат чуть более непринужденно, чем во Владивостоке. Поскольку совершенно необязательно лететь через всю страну, чтобы, вопреки секретным правительственным прогнозам, о которых на днях сообщил Bloomberg, убеждать друг друга в том, что все совсем не так плохо. А других настроений — во всяком случае в публичном их проявлении — сейчас иметь и не положено.
Известно, что при всем глубочайшем равнодушии, которое президент Путин питает к проблемам национальной экономики, он, тем не менее, не любит, когда его советники и министры поддаются хандре. Напротив, глава государства ценит кураж, смелую провокацию, опасные виражи. Чем ближе Россия к кромке обрыва, тем вдохновеннее власть пускается в рассуждения о неминуемом успехе и благополучии. И в данном случае я бы не спешил объяснять все пропагандистскими рефлексами ключевых спикеров. Не исключено, что многие из этих людей действительно верили в то, что говорили.
Допустим, Максим Орешкин, опытный аппаратчик, никогда не упускающий шанса угодить начальству, вступая в дискуссию с министром финансов Антоном Силуановым, до какой-то степени мог убедить себя в том, что юань не ровня рублю даже в текущих условиях:
«Мое мнение очевидно: доллар и евро надо менять на рубль, а никак не на другие валюты. У меня даже может быть вопрос некоторый к Антону Германовичу [Силуанову]: Минфин сейчас предлагает инвестировать в юань и говорит о том, что нужен сбалансированный бюджет, потому что инвесторы нам не поверят, мы не сможем занимать [при дефицитном бюджете] и так далее. Но Китай — это страна с дефицитом бюджета в 5% ВВП в этом году, 5,1% ВВП. Почему предлагаем мы инвестировать [в юань]? В этом смысле Антон Германович как инвестор — почему он инвестирует в страну, где большой дефицит бюджета, и говорит о том, что в нас не будут инвестировать, если у нас не будет нулевого дефицита. Вот почему так? На самом деле, мое мнение всегда — что нужно верить в себя в первую очередь, а не искать какого-то доброго дядю на западе или на востоке, которому можно что-то проинвестировать, а нам это потом поможет».
Максим Орешкин / kremlin.ru
Глава Счетной палаты Алексей Кудрин вполне искренне может надеяться на «возвращение к конвертируемости» нацвалюты (как и на то, что был услышан, когда говорил о том, что «наша внешняя политика должна работать на повышение престижа рубля для международных расчетов»). А, допустим, чиновник Минфина Дмитрий Тимофеев, директор департамента контроля за внешними ограничениями (есть такое спецподразделение, создано в 2018 году) — уверенно считать, что нет темы насущнее, чем гипотетическое падение доллара. Что «в определенной мере отход от американской валюты в глобальной торговле весьма вероятен» — и «принимать доллары и евро, которые сейчас являются ничем иным, как резаными зелеными бумажками, нам не нужно».
Что уж говорить о Мин Аун Хлайне, нынешнем военном лидере Мьянмы, где с прошлого года у власти находится хунта и, как ни странно, свирепствует валютный кризис. Компании, работающие в стране, жалуются на нехватку долларов, сообщает японское агентство Nokkei, и дефицит американкой валюты вызван жестким контролем за ее оборотом, введенным новым режимом в Мьянме. Поэтому обожающий военные парады в Москве (и, конечно, презирающий Запад, в частности, США, куда ему запрещен въезд) Мин Аун Хлайн, обращаясь с российскому лидеру в качестве почетного гостя Восточного экономического форума, с трудом скрывал эмоции:
«Ваша страна — тоже великая и историческая. Почти 30 лет назад у вас тоже были сложные времена, но из этих времен вы уже вышли, и с вашей помощью уже страна развивается интенсивно, и темп развития мы наблюдаем. И я очень горжусь вами, что, когда вы стали управлять страной, Россия стала, можно так сказать, на первом месте в мире. И мы бы назвали вас не лидером России, а лидером мира, потому что вы контролируете и организуете стабильность во всем мире».
Мин Аун Хлайн / kremlin.ru
Трудно сказать, что думали сидевшие в зале чиновники и топ-менеджеры госкомпаний, слушая подобную речь. Но вот петербургские, а вслед за ними московские муниципальные депутаты, весьма далекие от кремлевских форумов, выразили принципиально иную точку зрения на историческую роль Владимира Путина. Совет муниципального образования «Смольнинское» в Петербурге на неделе призвал Госдуму выдвинуть обвинение в госизмене против президента России, среди прочего отдельно отметив, что в результате решений главы государства от 24 февраля национальная экономика «страдает». В свою очередь, совет депутатов московского муниципального округа «Ломоносовский» предложил Путину добровольно уйти в отставку, поскольку после его второго срока «все пошло как-то наперекосяк»:
«Удвоение ВВП не случилось, минимальная зарплата не выросла до заявленных показателей, из России массово уезжают умные и работоспособные люди, обещанной стабильности нет и в помине», не говоря уж о том, что «риторика, которую используете вы и ваши подчиненные, на протяжении длительного времени была пронизана нетерпимостью и агрессией, что в конечном итоге фактически отбросило нашу страну в эпоху Холодной войны — Россию опять начали бояться и ненавидеть, мы снова грозим всему миру ядерным оружием».
«Просим, — подытожили депутаты в своем обращению к Путину — освободить себя от занимаемой должности в связи с тем, что ваши взгляды, ваша модель управления безнадежно устарели и препятствуют развитию России и ее человеческого потенциала». В свежих Хрониках госкапитализма:
