Владимир Путин и Сергей Собянин
Kremlin.ru
Заявление Сергея Собянина вполне отвечает основам российского интуитивного администрирования — все здесь происходит внезапно, без начала и конца, и обывателю снова предлагается угадать, кто именно в конкретный момент пытается его обмануть.
Мэр Москвы Сергей Собянин — человек, умеющий удивить; внезапно взял и объявил об окончании мобилизации в отдельно взятом городе, забежав вперед самого президента. Наверное, преувеличением было бы сказать, что внутри власти формируется некая «партия мира», но партия тех, кому на самом деле все равно, кажется, есть.
Задачи, поставленные президентом, выполнены, неожиданно заявил Собянин, и теперь, ровно в означенный час, мобилизационные пункты закрываются, а уже выданные повестки превращаются в тыкву — «теряют свое действие».
С таким же объявлением тут же выступил и губернатор Подмосковья Андрей Воробьев. Мы, говорит, тоже все задачи выполнили и все повестки аннулируются. Штык в землю, товарищи!
Всего несколькими днями ранее Владимир Путин сказал, что мобилизационные мероприятия продлятся еще две недели. Указ о прекращении частичной мобилизации вовсе не подписан, пояснил президентский пресс-секретарь Дмитрий Песков. Правда, он тут же и согласился, что «сам процесс вот этой частичной мобилизации уже исчерпан и остановлен в тех регионах, которые с этим заданием справились». Но что это значит с юридической точки зрения, неясно.
Повестка — документ, и выпущенный, по идее, вовсе не мэрией и не на основании ей, мэрией, изданных постановлений. Действует президентский указ. Существует закон и ответственность за уклонение от него. Но Собянин и примкнувший к нему Воробьев, получается, смело аннулируют все это. Говорят — все, можете не приходить. А кто не успел — за тех мы тут будем молиться, не беспокойтесь.
Как в том анекдоте про раввина, который хотел поднять с тротуара кошелек в субботу — просто горячо помолился, и у всех вокруг была суббота, а у него стала пятница.
В принципе, это в какой-то степени совпадает с традиционными ценностями российских управленческих практик, которые предписывают считать слова начальства выше любого закона.
