Новые наименования советских блюд. Разворот из издания «Продуктовые нормы обедов, отдельных блюд и прочих изделий общественных столовых (раскладки)» (1928)
Последняя волна эмиграции из России сделала заметным тот тип травли и обливания помоями, что раньше не выходил за пределы закрытых групп в соцсетях с названиями типа «Русскоговорящий Берлин» или «Русская Барселона». В которых всегда на первом месте была реклама типа «Девочки, делаем ноготочки!» и только на десерт подавалось презрение к новоявленным эмигрантам, столичным штучкам, осмелившимся «русскоговорящий Берлин» спросить, имеются ли в столице Германии кофейни типа «Даблби», причем с русскоговорящими бариста?
В ответ новоявленные эмигранты вместо адресов «Даблби» узнавали много чего про эмигрантскую жизнь нового.
Но, повторяю, раньше шейминг новичков редко выходил за пределы закрытых дискуссий. А вот новая эмиграционная волна вынесла за пределы России десятки тысяч тех, кто привык в твиттере, телеге и т.д. открыто делиться и вопросами, и рассказами о своей ежедневной жизни. Типа, хороши ли караси в сметане в «Живаго» на Тверской и где заняться випассаной в пределах Садового? Только теперь роль Москвы стал играть весь мир. Москвичи не желали отказываться от своих привычных карасей. Да и что, собственно, дурного в карасях? Или в эмиграции надо непременно голодать, варя на балконе кислые щи на манер незабвенного Эдички?
В итоге в публичном доступе появились сотни наблюдений, что Грузия сильно расстраивает сбежавших сюда от Путина отсутствием в магазинах нормальных молочных продуктов (мол, все исключительно сетевое, типа «Домика в деревне», да еще и невкусное). Что в Армении долго и плохо обслуживают. Что во Франции дорогое вино часто хуже дешевого чилийского.
И вот этот поток гастрономического удивления вызвал ответный хейтерский залп.
