Владимир Путин и Виталий Савельев / kremlin.ru
Первая неделя после введения Евросоюзом и G7 потолка цен на российские нефтепродукты вдобавок к нефти (ограничения, напомним, официально вступили в силу 5 февраля, хотя заранее были анонсированы и приняты к сведению рынками задолго до этой даты) выдалась, выражаясь словами биржевых комментаторов, разнонаправленной.
С одной стороны, перспективы экспорта углеводородов и зависимого от них бюджета выглядят все более мрачно, и лучшее, что пока смогли придумать в правительстве в ответ на коллективные действия «недружественных» государств, это добровольно сократить добычу на 500 тысяч баррелей в сутки. Мера эта, впрочем, не новаторская, поскольку ранее была неоднократно опробована лидерами глобальной нефтяной индустрии — в частности, Саудовской Аравией. Но вопрос, как подобные попытки влияния на конъюнктуру помогут Москве защититься от санкций и вернуться в режим привычных для нее сверхдоходов, остается открытым.
С другой стороны, послушать российских чиновников, так ничего страшного — в сугубо хозяйственном смысле этого слова — не происходит: путинская экономическая модель держит санкционный удар. Власти воодушевлены итогами прошлого года и польщены прогнозами на этот — в частности, радикально пересмотренным прогнозом МВФ (который позже дополнился позитивными ожиданиями ЦБ РФ), пообещавшего вместо дальнейшего спада символический рост российской экономике. Поэтому вслед за президентом Путиным российские власти занялись любимым делом — принялись строить долгосрочные планы.
В ближайшие десять лет стране предстоит перестроить свои города, заявил на правительственном часе главы Минстроя в Госдуме председатель комитета по строительству и ЖКХ Сергей Пахомов.
«В целом, коллеги, нас ждет десятилетка перестройки <…> Нам придется все менять, по сути перестраивать наши города в горизонте ближайших 10 лет».
По словам Пахомова, последний такой рывок был сделан еще при Никите Хрущеве. Сейчас же, добавил депутат, «дома уже изношены, также как и сети». В ответ на прозвучавшую проблему глава Минстроя Ирек Файзуллин на всякий случай уточнил, что в 2022 году в стране ввели в эксплуатацию рекордные 102 млн м2 жилой недвижимости. Но это вовсе не к тому, что кто-то собирается останавливаться на достигнутом. Так, на неделе Файзуллин обратился к Путину с идеей включать меблировку квартир в параметры ипотечных сделок, где ставки субсидируются государством — чтобы заодно со стройкомплексом поддержать за счет налогоплательщика еще и лесную промышленность («Такой подход поможет снизить цену мебели для потребителей за счет ее включения в сумму кредита, а также обеспечит дополнительный спрос граждан на отечественные товары»).
Владимир Путин / kremlin.ru
Тем временем Минтранс предложил правительству к осени утвердить программу по замене общественного электротранспорта, которую ранее оценили в более чем 0,5 трлн рублей. Имеющийся парк трамваев и троллейбусов пройдет «национальную инвентаризацию». Заинтересованные ведомства вроде Минприроды поспешили высказать свою поддержку затратному предприятию («Мы всегда поддерживаем обновление общественного транспорта на экологический, включая электрический»), старательно делая вид, что верят в ее реализуемость. Хотя пока нет даже сроков утверждения проекта, не говоря уже о понимании источников финансирования.
В ходе последнего, состоявшегося в октябре, обсуждения планов транспортной модернизации в Госдуме министр транспорта Виталий Савельев, присутствовавший на совещании, намекал, что возможности федерального бюджета — беспросветно дефицитного — не позволяют рассчитывать лишь на него. Не резать же из-за трамваев многомиллиардный бюджет господдержки самолетостроения, в рамках которой, если верить «Ростеху», в ближайшие семь лет в стране должны появиться более 1000 новых единиц авиатехники. Но откуда тогда брать деньги?
Андрей Белоусов, Александр Новак и Антон Силуанов / kremlin.ru
На неделе стало известно, что правительство обсуждает с крупными компаниями вопрос «однократного добровольного взноса» в бюджет, заявил первый вице-премьер Андрей Белоусов:
«Есть windfall tax, такое понятие в налоговой практике, как однократное взимание налогов. Вопрос сейчас такой прорабатывается. Вопрос прорабатывается вместе с бизнесом. Рассматривается это как история добровольная, бизнес в этом активно участвует».
Все верно: windfall tax, о котором говорит правительственный чиновник — это налог на непредвиденную, буквально «свалившуюся с неба» прибыль, инициированный государством. Сильно смущает в российских условиях — да еще и в устах известного энтузиаста идеи раскулачивания «нахлобучивших» государство экспортеров — принцип добровольности. Также есть подозрение, независимо от того, к чему в конечном итоге придут стороны этих малоприятных переговоров, что правительство не устоит перед искушением в дальнейшем возвращаться к практике «однократного взимания» по мере необходимости. Война продолжается, режим не меняется, денег все меньше, а в стране — «десятилетие перестройки». В этой цепи явно недостает звеньев. В свежих Хрониках госкапитализма:
