Юрий Борисов / roscosmos.ru
На выходных стало известно о крушении аппарата «Луна-25». Первая в истории постсоветской России лунная миссия, целью которой была отправка автоматического зонда для исследований в районе южного полюса естественного спутника Земли, таким образом потерпела неудачу.
«По результатам предварительного анализа, в связи с отклонением фактических параметров импульса от расчетных, аппарат перешел на нерасчетную орбиту и прекратил свое существование в результате столкновения с поверхностью Луны», — говорится в сообщении Роскосмоса, который намерен установить точные обстоятельства произошедшего силами экспертов специальной межведомственной комиссии.
Ошибки в расчетах нетрудно представить и легко понять. Космос — зона колоссальной неопределенности, где слишком многое построено на экспериментах, далеко не всегда успешных. Политизация неудач рискует здесь выглядеть подчеркнуто ненаучным, вульгарным упрощенчеством. В то же время невозможно отрицать, что фиаско проекта такого масштаба случилось в весьма неподходящий для Кремля момент. Чтобы осознать, почему, представим на секунду, что миссия оказалась выполненной.
В этом случае режим бы продвинулся в создании впечатления о собственной эффективности, развенчивая миф о значении западных санкций для развития страны, включая ее научно-технический потенциал. Ту же ставку, по сути, сделали и на Западе. Так, например, британский журналист-международник Тим Маршалл, автор книги «Будущее географии» о космической геополитике, в интервью Politico отметил, что успех российской миссии станет «огромным технологическим и научным достижением». А, скажем, The Wall Street Journal связала тот же гипотетический результат с демонстрацией того, как стране удается преодолевать санкционное давление и добиваться прогресса в столь технологически сложной области.
Успех миссии также имел бы определенные стратегические дивиденды с точки зрения восприятия РФ странами-партнерами. Ракета-носитель с «Луной-25» стартовала с космодрома Восточный 11 августа — через 6 дней после того, как индийский Chandrayaan-3 вышел на лунную орбиту. Посадка спускаемого аппарата с луноходом запланирована на 23 августа — как раз в разгар саммита BRICS (подробнее о нем ниже). Учитывая ажиотаж вокруг «лунной гонки» с индийцами (предыдущая индийская миссия Chandrayaan-2 потерпела крушение в 2019 году), российское достижение, несомненно, привлекло бы к себе внимание и здесь, работая на престиж путинского государства. Перед запуском глава Роскосмоса Юрий Борисов в своем докладе президенту заявил, что успешность аналогичных миссий в мире составляет 70%, и вскоре, не дожидаясь итогов, входящее в госкорпорацию НПО им. Лавочкина поспешило заверить, что в случае с «Луной-25» такая вероятность — не менее 80%.
Юрий Борисов / kremlin.ru
Последний раз страна добивалась результатов на лунном направлении в 1976 году, когда в СССР был реализован предшествующий нынешнему проект автоматической станции «Луна-24». Повторение советского успеха посрамило бы скепсис экспертов по поводу растраченных за 47 лет компетенциях, а в аппаратно-имиджевом отношении стало бы громоотводом для руководимого путинскими назначенцами «Роскосмоса», вечной черной дыры для бюджетных денег.
Но этому не суждено было случиться. 90-летний ветеран российской космической науки академик Михаил Маров, считающий лунную программу делом своей жизни, после крушения аппарата попал в больницу. Ученый сомневается, что сможет увидеть следующую попытку, но надеется, что «мы справимся, что у руководства Роскосмоса будет желание, даже осознанная необходимость этот эксперимент повторить». По словам Борисова, следующие два аппарата «Луна» планируется запустить в 2027 и 2028 годах, а третий — в 2030-м или позже. То есть ближайший — как минимум через четыре года, что по меркам российского безвременья — целая вечность. В свежих Хрониках госкапитализма:
